извилины должны извиваться
1. Название:
Dura lex, sed lex?
2. Примерное время:
Время нахождения Рукии под арестом за передачу силы шинигами человеку
3. Действующие лица:
Ukitake Jushiro, Kuchiki Byakuya
4. Тип отыгрыша:
Болтовня с непредсказуемыми последствиями
5. Краткое описание:
Укитаке решил следовать своему внутреннему пониманию справедливости как когда-то его и Шунсуя учил Ямамото и решил идти против решения Совета 46. Что-то внутри подсказывало , что пытаться вразумить Кутики и объяснять ему, что скорее всего Совет ввели в заблуждение, а Рукия все же его единственная сестра, бесполезно, но кто-кто, а уж Джоуширо знал, что за холодной маской безразличия скрывается горячее сердце.
6. Рейтинг:
16+
7. Предупреждения:
изображение
отыгрыш
Укитакэ Дзюсиро:
Сегодняшняя ночь была необычайно тихой. Эту тишину не тревожило ни дуновение ветра, ни пение цикад. Казалось, что ты просто лишился слуха, хотя возможно всему виной было необычайно звездное небо. Словно природа отняла у тебя одно из чувств, чтобы обострилось другое. Стоило поднять голову и миллиарды звезд, словно рассыпанный по черному шелку бисер, завораживали взор, притягивая взгляд своим великолепием. Чудесная ночь…
-Интересно, как там Рукия?, - вся эта красота сегодня не привлекала внимания Джоуширо. Он покинул дом в столь поздний час с одной единственной целью. Нужно было поговорить с Бьякуей и попытаться донести до него, что иногда закон ошибается и попирает справедливость. Впрочем, можно было бы поговорить об этом и днем, но именно ночью с людей зачастую падают маски. Да и к тому же, днем слишком много посторонних глаз и ушей, а также дел, на которые Бьякуя мог бы сослаться, дабы избежать разговора.
Конечно же совершать ночных визитов в фамильное поместье мужчина не собирался. Все же он был воспитан и знал элементарные правила приличия. А вот подловить Кутики на его возлюбленных ночных прогулках – запросто. Ни для кого не было секретом это хобби капитана шестого отряда, тем более для Джоуширо, который знал его еще мальчишкой. Иногда капитан даже скучал по тому несносному мальчугану с дурными манерами и вечными попытками кому-нибудь навалять, даже если это Йоруичи, или как тогда звал её Бьякуя – драная кошка. Вспомнив маленького Бьякую, мужчина не смог сдержать улыбку. Этот сорванец в свое время доставлял много хлопот Генрею. По крайней мере, тогда он был настоящим и живым, шинигами со своими достоинствами и недостатками, со своей силой и слабостями. А сейчас, казалось, что ледяную стену, которую он возвел вокруг себя просто невозможно растопить. Впрочем, Укитаке знал и почему это случилось. Однажды Бьякуя поступил как велело ему сердце, а не закон и теперь по собственной воле расплачивался за это. Однако, сейчас на кону стояла жизнь его сестры – слишком дорогая цена.
Не смотря на то, что Джоуширо знал примерный маршрут его прогулок, найти Кутики оказалось не так просто. В отличие от объекта поиска, Джоуширо плохо знал эти места, да и не любил после захода солнца выходить из дома, предпочитая посвятить это время чтению или написанию очередной истории про Согьё.
-А может он и не пошел сегодня на прогулку? – подняв глаза к небу, Укитаке немного нахмурился, -Нет, невозможно, чтобы он пропустил такой чудный вечер.
Бьякуя:
Сегодняшняя ночь была необычайно тихой. В этой прозрачной тишине, звезды, что, словно бисер, рассыпались по черному шелку неба, с укором смотрели на него. С молчаливым, но от этого не менее ощутимым, отдающим колоссальной тяжестью в грудной клетке. Он оперся ладонями о перила моста и, низко опустив голову, смотрел на отражение луны в воде.
С момента вынесения решения Советом 46 тишина начала звенеть. Натянутыми нервами. Воющими чувствами. Дрожащими от морального напряжения мышцами. Порой малодушно хотелось раскроить ледяной панцирь, в который он сам себя заковал, и дать волю эмоциям. Но разве мог он себе такое позволить? Он себе такого никогда не простит. Его гордость не простит, в первую очередь. И оттого, все, что он мог себе позволить, — ночные прогулки, которые теперь скорее походили на побег из поместья, в котором была комната Кутики Рукии, с аккуратно разложенными вещами, с глупыми зайчиками-рисунками в толстом альбоме, что лежит на ее столе. Побег от самого себя.
Он всегда любил ночные прогулки. Но со времени смерти Хисаны они потеряли свою романтичность. Теперь же они стали возможностью скрыться от чужих глаз и на самую малость стать самим собой. Самому себе признаться в своих мыслях, сомнениях и чувствах. Тонкие пальцы до белизны костяшек сжались на перилах моста. Он не согласен, до желания кричать не согласен с приказом Совета 46. Но что может сделать глава дома Кутики? Ничего. От беспомощности кружилась голова и ныли до боли сжатые челюсти.
Укитакэ Дзюсиро:
Тяжелый вздох отчаяния вырвался из груди. Укитаке уже по третьему кругу обошел все места, где мог гулять Бьякуя, но никаких его следов так и не обнаружил, как и самого Бьякуи, собственно.
-Что ж…попытаю удачу в другой раз, - зеленые глаза опустились под ноги и мужчина побрел домой. Однако, удача вещь капризная. Сейчас она стоит к тебе спиной, а спустя пять минут уже бросается на шею, словно сама тебя искала столь долгое время. В дали на мосту среди ночного сумрака довольно ясно нарисовалось очертание мужской фигуры. Не смотря на темное время суток, очертания Бьякуи были весьма узнаваемы и дело вовсе не в кенсейкане или в иных деталях одежды. От него веяло грустью и холодом, которые движения не могли скрыть. Сердце Укитаке сжалось. Ему было искренне жаль его, ведь не каждому приходится выбирать между долгом и близким человеком. Судьба-злодейка никогда нас не спрашивает, хотим ли мы оказаться перед этим выбором.
-Бьякуя, - Джоуширо решил наконец нарушить тишину вечера, хотя сейчас ему уже начало казаться, что поговорить с Кутики все же не очень хорошая идея. Почему-то он был уверен, что тот не станет его слушать. Он никогда никого не слушал. Хотя кто знает, возможно заронить рациональное зерно сомнения в его душу удастся и рано или поздно оно прорастет.
-Я искал тебя. Нам нужно поговорить, - Укитаке облокотился одной рукой об перила моста, перекинутого через маленькую, но очень быструю речушку. Ночные прогулки это конечно хорошо, но Джоуширо начинал чувствовать легкое недомогание и сейчас надеялся, что его болезнь не проявится хотя бы до окончания разговора. Было бы очень обидно столько времени потратить на поиски и упустить возможность вот так глупо.
-Я думаю ты знаешь о чем, -голос капитана звучал несколько печально, а строгий взгляд совсем не подходил к заданному тону.
Бьякуя:
Он старался выкинуть из головы все мысли и смириться с принятым им однажды решением. Никогда никому ничего не обещайте. Никогда никому ни в чем не клянитесь. Особенно себе, особенно на могиле родителей. Он совсем не ожидал, он предположить не мог, в самом страшном сне не видел, как данные им обещания столкнутся и ценой исполнения одного из них будет жизнь. Не его — если бы его, проблемы бы не стояло, — но Рукии. Как он ни старался, мысли из головы прочь не шли, кружили и кружили, не давая ни малейшей возможности сконцентрировать внимание на стремительном потоке под ногами, в котором дрожала и кувыркалась луна.
От голоса Укитаке он словно бы вздрогнул. Не внешне, конечно, но внутренне. Внешне же он медленно поднял голову, расправил горделивые плечи и медленно обернулся к подходящему к нему сэмпаю.
- Доброго вечера, Укитаке-тайтё, — привычно холодным тоном поздоровался он. Конечно, формальности. Без них — никуда. Именно формальности, следование этикету до мелочей — это помогает держать окружающих на расстоянии. Люди инстинктивно сторонятся тех, у кого нет простых человеческих слабостей. И да, конечно, он знал, о чем с ним хотел поговорить капитан отряда, в котором служит его сестра. Поэтому отвечать ни на одну из реплик Укитаке он не стал — все и так предельно ясно, — только бросил на того холодный, даже равнодушный взгляд.
Укитакэ Дзюсиро:
Укитаке выглядел несколько бледнее обычного. Конечно, темнота ночи надежно скрывала небольшую разницу в цвете лица, но луна, маленькое напоминание мощи солнца и радости дневного света, только усилила эффект. Если бы вода в ручейке не журчала в торопливом потоке, а замерла хотя бы на секунду, Укитаке возможно увидел бы отражение седоволосого приведения. Впрочем, если опустить эту маленькую деталь, Джоуширо выглядел как никогда строго, хотя в его зеленых глазах, если присмотреться, можно было бы увидеть тень надежды, с которой тот смотрел на главу клана Кутики.
- Скорее ночи, - легка улыбка тронула уголки бледных губ, но тут же исчезла, словно мимолетная слабость. Укитаке не любил формальности и тем более не любил их в неформальной обстановке. Избежание их также было одной из причин, по которой мужчина решил не разговаривать с Бьякуей в рабочее время. Для формальностей есть время и место. Мост в самый разгар ночи уж точно не отвечал критериям Джоуширо.
- Знаешь, Бьякуя, я пришел поговорить, потому что полагаюсь на твою способность думать самостоятельно. Прежде чем в очередной раз ты скажешь про выполнение закона, спроси сам себя, когда в последний раз приговаривали к казни с помощью Сокьёку простых шинигами?, - Укитаке ненадолго замолчал и посмотрел на воду, куда-то угрюмо бегущую под деревянным мостом. Судя по заданному темпу разговора, Джоуширо не был настроен на формальности.
- Неужели ты вот так позволишь убить собственную сестру даже не разобравшись?, - строгий взгляд на секунду смягчился и вновь обратился к капитану Кутики.
Бьякуя:
Он не спешил отвечать. Если сэмпай пытался навязать быстрый темп беседы, переходя сразу к делу, то Бьякуя, не собирался бросаться в жаркую полемику. Никто не смеет навязывать ему что бы то ни было. Поэтому он молчал, взвешивая в голове каждое слово, которое собирался произнести. Глаза его рассматривали Укитаке-тайтё. Бледен. Потратил много сил, чтобы дойти сюда. Волнуется о Рукии. Спасибо вам, сэмпай.
Что он, по сути, мог ответить капитану? Что он с ним согласен? Что странности сыпятся, как снег на голову, начиная с того, что за какой-то там синигами послали капитана и лейтенанта, и заканчивая казнью на Сокёку? Или что он пытается выяснить в чем тут дело — но не имеет ни малейшей возможности действовать открыто и уже тем более выражать несогласие.
- Капитан Укитаке, что, по-вашему, есть Совет 46 и для чего он нужен? — вместо ответа спросил Бьякуя. Не было ни малейшего желания начинать бессмысленную дискуссию об устройстве Сэйрэйтэя, но разговора не избежать. Стоит хотя бы попытаться развернуть его в более удобное для себя русло. Он уважал своего сэмпая и человека, который заботится о его младшей сестре, поэтому пользоваться привилегиями своего социального статуса не собирается. По крайней мере, пока.
Укитакэ Дзюсиро:
-Я знаю к чему ты клонишь, - довольно резко оборвал его Укитаке. Мужчина знал, что Бьякуя ответит что-то в подобном духе. Часто маски становятся предсказуемыми, но иногда так прочно прилипают к настоящему лицу, что начинаешь думать, что это оно и есть, а иногда они полностью заменяют твое истинное я, если, например, слишком долго не снимать их. Джоуширо искренне надеялся, что этого не произошло с Бьякуей. Было бы весьма обидно в этом случае потерять столь благородное и способное к любви сердце и приобрести вместо него каменный осколок способный лишь к существованию в серых тонах.
-Что для тебя закон? Защищаемая справедливость? Или формально определенное веление стоящее выше этой самой справедливости?, - Укитаке тяжело вздохнул. Он не собирался философствовать и размышлять о сущности и важности закона, права и их соотношении, но почему-то это получалось само собой. «Если закон попирает справедливость – к черту закон», - конечно, он не ожидал подобного мнения от Бьякуи, это было бы все равно, что от Маюри услышать «ненавижу эксперименты» или «банкай» от Зараки.
-Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, но ты не позволяешь помочь тебе, - мужчина не отводил взгляд от лица Кутики надеясь там разглядеть хотя бы тень эмоции как небольшое подтверждение того, что его слова не разбиваются вдребезги о выстроенную стену.
-А как же твоя гордость, Бьякуя? Разве твоя сестра не относится к ней?, -Укитаке едва заметно пошатнулся. Все же ночные прогулки были ему противопоказаны и тело просило покоя, а вот душа, словно загнанный в банку мотылек, трепыхалась и билась, неспособная смириться с произошедшим.
- Есть много способов помешать казни , в том числе не нарушая закон, если для тебя это так важно.
Бьякуя:
Укитаке-тайтё знает, к чему он клонит, Укитаке-тайтё наверняка знает, каким будет итог разговора. Но Укитаке-тайтё все равно пытается стучаться в запертую дверь. Аккуратно, сэмпай, так можно кулаки сбить в кровь.
Однако капитан бил прицельно, отлично зная болевые точки Бьякуи. А если не знал наверняка, то хотя бы предполагал с удивительной точностью. Чертов закон, что призван хранить порядок в Сэйрэйтэе, не всегда бывает справедлив. Его жернова время от времени перемалывают невинных. Но что стоит одна жизнь в сравнении с порядком в целом Обществе душ? Эти потери настолько ничтожны, что ими можно пренебречь. Даже если это родной тебе человек — один из тех, кого ты готов защищать ценой своей жизни. И опять замыкается круг: ни одна отдельно взятая жизнь не стоит общественного спокойствия. Бьякуя на мгновение прикрыл глаза, потому что хладнокровно выдерживать испытующий взгляд сэмпая вдруг сделалось выше его сил. Через секунду он открыл глаза и озвучил свою точку зрения:
- Справедливостью стоит пренебречь ради общественного спокойствия. Совет 46 не ошибается — это истина, на которой держится Общество душ. — И никто, ни тем более он, глава дома Кутики, не имеет права пошатнуть эту истину. Голос звучал холодно и отстраненно, словно происходящее его не касалось. Голос звучал мертво. Снова ни трещинки, ни крошечной расселины в ледяном панцире. — А моя гордость, сэмпай, — служить безукоризненным образцом для подражания. Если Дом Кутики не будет подчиняться закону, то кто тогда будет?
Помолчал секунды две.
- Вам плохо, капитан. На этом мы закончим наш разговор — вам стоит вернуться к себе.
Укитакэ Дзюсиро:
Сердце Укитаке сжалось от услышанного. Тот ли это Бьякуя, которого он знал когда-то? Может перед ним уже действительно совершенно другой человек? Впрочем, нет…отведенный взгляд говорил о другом, а Джоуширо как никто другой разбирался в людях, что неоднократно подмечалось самим Ямамото. Причем разбирался безошибочно и сейчас чувствовал как нелегко его воспитаннику.
-Совет 46 люди. А людям свойственно ошибаться!, - тихий и вкрадчивый голос Укитаке стал громче. То ли от отчаяния, что стена не поддается и ни один камешек так и не посыпался, то ли надеясь заставить оппонента самого разрушить эту стену.
-Справедливость выше закона, - уже спокойнее проговорил капитан и тяжело вздохнул, прикрыв рукой глаза. Как хорошо, что Шунсуй был полностью на его стороне. Когда-то сам Ямамото заложил в них эту простую истину, что внутреннюю справедливость стоит защищать до конца и чего бы это ни стоило. И сейчас, его понимание справедливости просто кричало о том, что он поступает верно. Как жаль, что нельзя было хотя бы на секунду вырвать свое сердце и одолжить его Бьякуе. Возможно тогда он бы понял…
-Если закон не подчиняется справедливости, он подлежит отмене. Тогда это будет правильно. А то, что не правильно, уже порочно по своей природе, - еще тише добавил Укитаке и наконец, убрал руку от лица.
-Конечно мне плохо, Бьякуя. Видеть, как ты соглашаешься с несправедливым смертным приговором, подписанным твоей сестре – станет тут хорошо, - нет, Джоуширо не собирался заканчивать этот разговор. У него был еще один козырь в рукаве, но он не хотел доставать его, боясь, что обидит Бьякую или причинит ему боль, хоть тот и не покажет этого. Оправдывает ли цель средства?
Бьякуя:
- Справедливость? — Бьякуя приподнял бровь. Единственное проявление эмоций. Четко отмеренное и взвешенное. И совсем не тех, что бушевали внутри самого мужчины. Наверное, в мире Сэмбондзакуры сейчас был шторм или сходили снежные лавины. Снаружи была ледяная пустыня. — Я знаю ваше понятие о справедливости, сэмпай. Ваше, капитана Кёраку и капитана Ямамото. Отчего вы не пытаетесь переубедить сотайтё, идеи которого по поводу справедливости схожи с вашими?
Он замолчал. Хотелось отвернуться, посмотреть на речушку под мостом или окинуть взглядом бессовестно звездное небо. Но это стало невозможным здесь и сейчас. Даже не потому что выносить полные укора, порицания взгляды Укитаке-тайтё было не самой легкой, но основной задачей — с этим Бьякуя справится, — а потому что и река, и небо, и все вокруг было ничтожным в сравнении с жизнью Кутики Рукии. Взгляд капитана Укитаке взывал к здравому смыслу, который у Бьякуи был. Вгляд Укитаке-тайтё взывал к братским чувствам и к чувствам главы Дома, которые требовали защитить младшую сестру и члена Дома. И этому взгляду сейчас противостояло чувство долга и понимание факта, что справедливость у каждого своя. Сколько душ — столько справедливостей. Которые в равновесии и порядке держит закон.
- Я вижу, Укитаке-тайтё, справедливость и без меня есть кому защищать. Поэтому я защищаю закон. Это моя справедливость, если вам так будет угодно.
Ну давайте, тайтё, узрите своими глазами, что бывает, когда сталкиваются две разные справедливости и каждый считает, что свою надо отстаивать до конца.
Укитакэ Дзюсиро:
Капитан Кутики все же смог застать Джоуширо врасплох. Бьякуя даже не представлял, что его аргумент с Ямамото и пониманием справедливости отправил Укитаке в нокдаун. Брови поднялись вверх то ли от удивления, то ли от возмущения и на секунду капитан даже отвел свой пристальный взгляд. Где-то в внутри начался счет: один, два, три... Никто из двоих присутствующих даже не подозревал, что именно эти слова в последствии заставят Укитаке напару с Шунсуем скрестить мечи с главнокомандующим ради этой самой справедливости, которую нужно защищать, чего бы это ни стоило. Четыре, пять...Джоуширо взглянул на звездное небо и тяжело вздохнул. Мягкий лунный свет освятил его бледное и грустное лицо. Сколько не бейся головой об каменную стену, она вряд ли проломится или перестанет быть каменной. Капитан предполагал подобный исход разговора, но не думал, что Бьякуя останется столь непреступным. Шесть, семь...Бьякуя вряд ли знал, что Укитаке уже пытался поговорить с Ямамото, но разговор получился еще короче чем сегодняшний. Когда была возможность решить проблему не доставая меч из ножен, Джоуширо всегда хватался за нее как за спасительную соломинку, но в этот раз, кажется, другого выхода не было. Придется им с Шунсуем сражаться за свою справедливость вдвоем. Восемь...
-Интересно, что ты сделаешь, когда мы окажемся по разные стороны баррикад,- Укитаке покачал головой и перевел взгляд с бледной одинокой луны на Кутики, про себя отметив, что они в чем-то похожи. Оба холодные и даже в окружении звезд кажутся совершенно одинокими. Джоуширо хотелось напомнить Бьякуе о его долге перед Хисаной, но это был бы определенно удар ниже пояса: подлый и коварный, ведь он знал эту историю и переживания Бьякуи только потому, что тот доверял своему сэмпаю, да и все это происходило не так уж давно на его глазах. Нет, определенно он не станет даже для благой цели пользоваться этим доверием, да и вешать еще один камень на шею, когда Бьякуе и так тяжело, во что Укитаке искренне верил, было бы подло. А потому он позволил начавшемуся счету дойти до десяти, что недвусмысленно означало поражение. Джоуширо не удалось расколоть ледяную стену, но по крайней мере, он искренне надеялся, что она хотя бы стала чуточку тоньше.
-Навести ее хотя бы, для нее это очень важно, - в голосе ясно слышались разочарование и усталость. Укитаке всегда стоял горой за своих подчиненных. Они были для него большой семьей, которую он любил и которая отвечала ему взаимностью. Так что понять холодность брата Рукии в такой ситуации ему было просто не под силу.
Бьякуя:
- Я сделаю то, что буду должен, — тихо ответил Бьякуя. Пусть в голосе не было горечи или боли, но в нем не было и той хладнокровной стали, что звучала еще десяток секунд назад.
Замолчав, он ждал следующего хода капитана Укитаке. Из всех людей в Обществе душ разговаривать о смертной казни Кутики Рукии ему меньше всего хотелось именно с сэмпаем. Тот знал всю историю с его покойной женой — тогда Бьякуя еще был жив и мог позволить себе поделиться радостью, а затем и болью с посторонним человеком. Тем более, если этим человеком был Укитаке Джоуширо, которого сам Кутики уважал и считал замечательным во всех отношениях. Капитан Тринадцатого отряда знал больное место Кутики, до сих пор сочащееся кровью, и Бьякуя со внутренним содроганием ожидал, когда тот, потеряв надежду воззвать к разуму, попытается воззвать к чувствам — не из расчета, но из отчаяния. Он собрался внутренне, готовясь принять удар и не показать, насколько глубоко этот удар войдет в его душу.
Но капитан Укитаке был человеком, достойным доверия.
Он был горд, чтобы просить о помощи. Он был горд, даже чтобы ее принять. Но сейчас, связанный по рукам и ногам статусом и обязанностями главы Дома Кутики, он отчаянно надеялся на помощь со стороны. Надеялся, что Укитаке, еще кто-то, кто видит эту ненормальную, вывернутую наизнанку и преувеличенную до невероятности ситуацию, смогут что-то сделать. Он не может в своей беспомощности — но смогут они. Пожалуйста, сэмпай, я надеюсь на вас.
- Спокойной ночи, сэмпай, — он развернулся, давая понять, что разговор окончен, и сделал шаг. Остановился, чуть повернул голову. — Спасибо вам, — и не дожидаясь ответа, двинулся прочь.
Укитакэ Дзюсиро:
Глаза капитана второй раз за ночь широко распахнулись, на этот раз от удивления. Маска приподнята? Чуткое ухо Укитаке заметило отсутствие холода в голосе, а последовавшая чуть позже благодарность позволяла однозначно сделать вывод, что такое поведение главы клана Кучики в отношении собственной сестры вынужденное. Удивление сменила легкая улыбка. Пусть ему не удалось подтолкнуть Бьякую к активным действиям, все же подобная реакция ледяного капитана уже была большой победой.
Улыбка не долго продержалась на лице Джоуширо. Он смотрел вслед не спешно удаляющемуся главе клана, а его сердце сжималось от жалости и отчаянно металось в груди, требуя от своего хозяина активных действий. Сейчас помощь была нужна не только Кутики младшей, но и ее брату, однако он был слишком горд чтобы показать это. Укитаке не знал этого наверняка, но что-то внутри, всегда безошибочно подсказывало ему когда другие нуждались в помощи со стороны. Терзаемый собственными сомнениями, Джоуширо уже развернулся, чтобы отправиться домой, но в последнюю секунду решил послушать свое внутреннее чутье. Его и капитана шестого отряда уже разделяла пара десятов метров, но это расстояние всего пол шага для шунпо. Мужчина преодолел его в одно мгновение и очутившись за спиной Кучики схватил его за запястье своей холодной рукой.
-Бьякуя! - Укитаке был одним из не многих, кто позволял себе обращаться к главе Благородного Дома Кутики по имени. Дело было вовсе не в неуважении. Просто для него было слишком тяжело придерживаться формальностей с человеком, к воспитанию которого он приложил свою руку. Впрочем, при посторонних он такого себе не позволял, понимая насколько это важно для главы клана сохранять лицо.
- Рукия не умрет. Я обещаю, - себе или Бьякуе Джоуширо дал обещание он и сам не понял. Впрочем, теперь была надежда, что Кутики станет хоть немного легче.
Бьякуя:
Бьякуя медленно опустил взгляд на руку сэмпая, что сжимала его запястье. Это было... странно. Переходило все разумные переделы. Не вписывалось в рамки мира, который Бьякуя построил для себя и вокруг себя. Появилось желание дернуть рукой и вырвать ее из бледных пальцев Укитаке. Но он не пошевелился. Потому что не было сил, потому что уважал сэмпая, потому что слова, которые он говорили, стали спасительной соломинкой, за которую захотелось отчаянно уцепиться. Бьякуя прикрыл глаза.
Вот сейчас сэмпай вложил в него надежду. Не ту призрачную, что служит муаром, спасающим от жестокой реальности, и при этом мозг продолжает в полной мере осознавать безнадежность ситуацию. А ту самую материальную надежду, которая дает толчок к действиям. Но Бьякуя действовать не мог. Только наблюдать. Но самое страшное в такой надежде, что ты уверен, всем сердцем веришь в лучшее. И когда эта надежда рушится, ты оказываешься неготов принять реальность.
Он посмотрел в глаза сэмпаю — чуть растерянно, чуть беспомощно. И кивнул, не зная, что сказать и как еще реагировать.
- Спокойной ночи, капитан Укитаке, — проговорил он, возвращая самообладание. И, мягко высвободив руку, поспешил уйти.
Укитакэ Дзюсиро:
Мужчина покорно разжал хватку своих холодных пальцев, когда Бьякуя попытался высвободиться. Он был как никогда серьезен и теперь, дав обещание, собирался выполнить его любой ценой. Если потребуется нарушить закон- он сделает это. Пусть это грозило ему потерей не только своего капитанского хаори, но и жизни. Какой из него капитан, если он не может защитить и спасти от гибели свою подчиненную? К тому же, жить с осознанием того, что ты ничего не сделал для спасения было бы просто невыносимо.
-Доброй ночи, капитан Кутики, - Укитаке кивнул и позволил ему уйти. Все же этот разговор принес свои плоды, пусть и не те, которые хотелось бы.
Мужчина поднял хмурый взгляд на звездное небо и немного полюбовавшись им, отправился домой. Прежде чем начать действовать нужно было хорошо отдохнуть, иначе какой прок с него, если болезнь свалит его с ног?
Первым делом было необходимо отправить прошение в Совет 46. Если и это не поможет, что ж... Кажется в его седой голове созрел план. Очень рискованный, но... «Нужно посоветоваться с Шунсуем. Я не имею права его втягивать в это, но один я не справлюсь». В глубине души он был уверен, что друг его поддержит и встанет с ним плечом к плечу если придется сражаться. Такие друзья встречаются раз в тысячу лет и Укитаке был безмерно благодарен судьбе, что он родился в нужное тысячелетие.
Dura lex, sed lex?
2. Примерное время:
Время нахождения Рукии под арестом за передачу силы шинигами человеку
3. Действующие лица:
Ukitake Jushiro, Kuchiki Byakuya
4. Тип отыгрыша:
Болтовня с непредсказуемыми последствиями
5. Краткое описание:
Укитаке решил следовать своему внутреннему пониманию справедливости как когда-то его и Шунсуя учил Ямамото и решил идти против решения Совета 46. Что-то внутри подсказывало , что пытаться вразумить Кутики и объяснять ему, что скорее всего Совет ввели в заблуждение, а Рукия все же его единственная сестра, бесполезно, но кто-кто, а уж Джоуширо знал, что за холодной маской безразличия скрывается горячее сердце.
6. Рейтинг:
16+
7. Предупреждения:
изображение
отыгрыш
Укитакэ Дзюсиро:
Сегодняшняя ночь была необычайно тихой. Эту тишину не тревожило ни дуновение ветра, ни пение цикад. Казалось, что ты просто лишился слуха, хотя возможно всему виной было необычайно звездное небо. Словно природа отняла у тебя одно из чувств, чтобы обострилось другое. Стоило поднять голову и миллиарды звезд, словно рассыпанный по черному шелку бисер, завораживали взор, притягивая взгляд своим великолепием. Чудесная ночь…
-Интересно, как там Рукия?, - вся эта красота сегодня не привлекала внимания Джоуширо. Он покинул дом в столь поздний час с одной единственной целью. Нужно было поговорить с Бьякуей и попытаться донести до него, что иногда закон ошибается и попирает справедливость. Впрочем, можно было бы поговорить об этом и днем, но именно ночью с людей зачастую падают маски. Да и к тому же, днем слишком много посторонних глаз и ушей, а также дел, на которые Бьякуя мог бы сослаться, дабы избежать разговора.
Конечно же совершать ночных визитов в фамильное поместье мужчина не собирался. Все же он был воспитан и знал элементарные правила приличия. А вот подловить Кутики на его возлюбленных ночных прогулках – запросто. Ни для кого не было секретом это хобби капитана шестого отряда, тем более для Джоуширо, который знал его еще мальчишкой. Иногда капитан даже скучал по тому несносному мальчугану с дурными манерами и вечными попытками кому-нибудь навалять, даже если это Йоруичи, или как тогда звал её Бьякуя – драная кошка. Вспомнив маленького Бьякую, мужчина не смог сдержать улыбку. Этот сорванец в свое время доставлял много хлопот Генрею. По крайней мере, тогда он был настоящим и живым, шинигами со своими достоинствами и недостатками, со своей силой и слабостями. А сейчас, казалось, что ледяную стену, которую он возвел вокруг себя просто невозможно растопить. Впрочем, Укитаке знал и почему это случилось. Однажды Бьякуя поступил как велело ему сердце, а не закон и теперь по собственной воле расплачивался за это. Однако, сейчас на кону стояла жизнь его сестры – слишком дорогая цена.
Не смотря на то, что Джоуширо знал примерный маршрут его прогулок, найти Кутики оказалось не так просто. В отличие от объекта поиска, Джоуширо плохо знал эти места, да и не любил после захода солнца выходить из дома, предпочитая посвятить это время чтению или написанию очередной истории про Согьё.
-А может он и не пошел сегодня на прогулку? – подняв глаза к небу, Укитаке немного нахмурился, -Нет, невозможно, чтобы он пропустил такой чудный вечер.
Бьякуя:
Сегодняшняя ночь была необычайно тихой. В этой прозрачной тишине, звезды, что, словно бисер, рассыпались по черному шелку неба, с укором смотрели на него. С молчаливым, но от этого не менее ощутимым, отдающим колоссальной тяжестью в грудной клетке. Он оперся ладонями о перила моста и, низко опустив голову, смотрел на отражение луны в воде.
С момента вынесения решения Советом 46 тишина начала звенеть. Натянутыми нервами. Воющими чувствами. Дрожащими от морального напряжения мышцами. Порой малодушно хотелось раскроить ледяной панцирь, в который он сам себя заковал, и дать волю эмоциям. Но разве мог он себе такое позволить? Он себе такого никогда не простит. Его гордость не простит, в первую очередь. И оттого, все, что он мог себе позволить, — ночные прогулки, которые теперь скорее походили на побег из поместья, в котором была комната Кутики Рукии, с аккуратно разложенными вещами, с глупыми зайчиками-рисунками в толстом альбоме, что лежит на ее столе. Побег от самого себя.
Он всегда любил ночные прогулки. Но со времени смерти Хисаны они потеряли свою романтичность. Теперь же они стали возможностью скрыться от чужих глаз и на самую малость стать самим собой. Самому себе признаться в своих мыслях, сомнениях и чувствах. Тонкие пальцы до белизны костяшек сжались на перилах моста. Он не согласен, до желания кричать не согласен с приказом Совета 46. Но что может сделать глава дома Кутики? Ничего. От беспомощности кружилась голова и ныли до боли сжатые челюсти.
Укитакэ Дзюсиро:
Жизнь обязательно всё по полочкам разложит — хорошее к хорошему, плохое к плохому. Жизнь справедливость любит. (c)
Тяжелый вздох отчаяния вырвался из груди. Укитаке уже по третьему кругу обошел все места, где мог гулять Бьякуя, но никаких его следов так и не обнаружил, как и самого Бьякуи, собственно.
-Что ж…попытаю удачу в другой раз, - зеленые глаза опустились под ноги и мужчина побрел домой. Однако, удача вещь капризная. Сейчас она стоит к тебе спиной, а спустя пять минут уже бросается на шею, словно сама тебя искала столь долгое время. В дали на мосту среди ночного сумрака довольно ясно нарисовалось очертание мужской фигуры. Не смотря на темное время суток, очертания Бьякуи были весьма узнаваемы и дело вовсе не в кенсейкане или в иных деталях одежды. От него веяло грустью и холодом, которые движения не могли скрыть. Сердце Укитаке сжалось. Ему было искренне жаль его, ведь не каждому приходится выбирать между долгом и близким человеком. Судьба-злодейка никогда нас не спрашивает, хотим ли мы оказаться перед этим выбором.
-Бьякуя, - Джоуширо решил наконец нарушить тишину вечера, хотя сейчас ему уже начало казаться, что поговорить с Кутики все же не очень хорошая идея. Почему-то он был уверен, что тот не станет его слушать. Он никогда никого не слушал. Хотя кто знает, возможно заронить рациональное зерно сомнения в его душу удастся и рано или поздно оно прорастет.
-Я искал тебя. Нам нужно поговорить, - Укитаке облокотился одной рукой об перила моста, перекинутого через маленькую, но очень быструю речушку. Ночные прогулки это конечно хорошо, но Джоуширо начинал чувствовать легкое недомогание и сейчас надеялся, что его болезнь не проявится хотя бы до окончания разговора. Было бы очень обидно столько времени потратить на поиски и упустить возможность вот так глупо.
-Я думаю ты знаешь о чем, -голос капитана звучал несколько печально, а строгий взгляд совсем не подходил к заданному тону.
Бьякуя:
Он старался выкинуть из головы все мысли и смириться с принятым им однажды решением. Никогда никому ничего не обещайте. Никогда никому ни в чем не клянитесь. Особенно себе, особенно на могиле родителей. Он совсем не ожидал, он предположить не мог, в самом страшном сне не видел, как данные им обещания столкнутся и ценой исполнения одного из них будет жизнь. Не его — если бы его, проблемы бы не стояло, — но Рукии. Как он ни старался, мысли из головы прочь не шли, кружили и кружили, не давая ни малейшей возможности сконцентрировать внимание на стремительном потоке под ногами, в котором дрожала и кувыркалась луна.
От голоса Укитаке он словно бы вздрогнул. Не внешне, конечно, но внутренне. Внешне же он медленно поднял голову, расправил горделивые плечи и медленно обернулся к подходящему к нему сэмпаю.
- Доброго вечера, Укитаке-тайтё, — привычно холодным тоном поздоровался он. Конечно, формальности. Без них — никуда. Именно формальности, следование этикету до мелочей — это помогает держать окружающих на расстоянии. Люди инстинктивно сторонятся тех, у кого нет простых человеческих слабостей. И да, конечно, он знал, о чем с ним хотел поговорить капитан отряда, в котором служит его сестра. Поэтому отвечать ни на одну из реплик Укитаке он не стал — все и так предельно ясно, — только бросил на того холодный, даже равнодушный взгляд.
Укитакэ Дзюсиро:
Иной закон из рода в род
От деда переходит к внуку.
Он благом был, но в свой черёд
Стал из благодеянья мукой. (с)
От деда переходит к внуку.
Он благом был, но в свой черёд
Стал из благодеянья мукой. (с)
Укитаке выглядел несколько бледнее обычного. Конечно, темнота ночи надежно скрывала небольшую разницу в цвете лица, но луна, маленькое напоминание мощи солнца и радости дневного света, только усилила эффект. Если бы вода в ручейке не журчала в торопливом потоке, а замерла хотя бы на секунду, Укитаке возможно увидел бы отражение седоволосого приведения. Впрочем, если опустить эту маленькую деталь, Джоуширо выглядел как никогда строго, хотя в его зеленых глазах, если присмотреться, можно было бы увидеть тень надежды, с которой тот смотрел на главу клана Кутики.
- Скорее ночи, - легка улыбка тронула уголки бледных губ, но тут же исчезла, словно мимолетная слабость. Укитаке не любил формальности и тем более не любил их в неформальной обстановке. Избежание их также было одной из причин, по которой мужчина решил не разговаривать с Бьякуей в рабочее время. Для формальностей есть время и место. Мост в самый разгар ночи уж точно не отвечал критериям Джоуширо.
- Знаешь, Бьякуя, я пришел поговорить, потому что полагаюсь на твою способность думать самостоятельно. Прежде чем в очередной раз ты скажешь про выполнение закона, спроси сам себя, когда в последний раз приговаривали к казни с помощью Сокьёку простых шинигами?, - Укитаке ненадолго замолчал и посмотрел на воду, куда-то угрюмо бегущую под деревянным мостом. Судя по заданному темпу разговора, Джоуширо не был настроен на формальности.
- Неужели ты вот так позволишь убить собственную сестру даже не разобравшись?, - строгий взгляд на секунду смягчился и вновь обратился к капитану Кутики.
Бьякуя:
Он не спешил отвечать. Если сэмпай пытался навязать быстрый темп беседы, переходя сразу к делу, то Бьякуя, не собирался бросаться в жаркую полемику. Никто не смеет навязывать ему что бы то ни было. Поэтому он молчал, взвешивая в голове каждое слово, которое собирался произнести. Глаза его рассматривали Укитаке-тайтё. Бледен. Потратил много сил, чтобы дойти сюда. Волнуется о Рукии. Спасибо вам, сэмпай.
Что он, по сути, мог ответить капитану? Что он с ним согласен? Что странности сыпятся, как снег на голову, начиная с того, что за какой-то там синигами послали капитана и лейтенанта, и заканчивая казнью на Сокёку? Или что он пытается выяснить в чем тут дело — но не имеет ни малейшей возможности действовать открыто и уже тем более выражать несогласие.
- Капитан Укитаке, что, по-вашему, есть Совет 46 и для чего он нужен? — вместо ответа спросил Бьякуя. Не было ни малейшего желания начинать бессмысленную дискуссию об устройстве Сэйрэйтэя, но разговора не избежать. Стоит хотя бы попытаться развернуть его в более удобное для себя русло. Он уважал своего сэмпая и человека, который заботится о его младшей сестре, поэтому пользоваться привилегиями своего социального статуса не собирается. По крайней мере, пока.
Укитакэ Дзюсиро:
Я скромно высказал лишь правду, без сомненья.
Ведь это только вы мирок нелепый свой
Считаете за все, за центр всего творенья! (с)
Ведь это только вы мирок нелепый свой
Считаете за все, за центр всего творенья! (с)
-Я знаю к чему ты клонишь, - довольно резко оборвал его Укитаке. Мужчина знал, что Бьякуя ответит что-то в подобном духе. Часто маски становятся предсказуемыми, но иногда так прочно прилипают к настоящему лицу, что начинаешь думать, что это оно и есть, а иногда они полностью заменяют твое истинное я, если, например, слишком долго не снимать их. Джоуширо искренне надеялся, что этого не произошло с Бьякуей. Было бы весьма обидно в этом случае потерять столь благородное и способное к любви сердце и приобрести вместо него каменный осколок способный лишь к существованию в серых тонах.
-Что для тебя закон? Защищаемая справедливость? Или формально определенное веление стоящее выше этой самой справедливости?, - Укитаке тяжело вздохнул. Он не собирался философствовать и размышлять о сущности и важности закона, права и их соотношении, но почему-то это получалось само собой. «Если закон попирает справедливость – к черту закон», - конечно, он не ожидал подобного мнения от Бьякуи, это было бы все равно, что от Маюри услышать «ненавижу эксперименты» или «банкай» от Зараки.
-Я знаю, что ты сейчас чувствуешь, но ты не позволяешь помочь тебе, - мужчина не отводил взгляд от лица Кутики надеясь там разглядеть хотя бы тень эмоции как небольшое подтверждение того, что его слова не разбиваются вдребезги о выстроенную стену.
-А как же твоя гордость, Бьякуя? Разве твоя сестра не относится к ней?, -Укитаке едва заметно пошатнулся. Все же ночные прогулки были ему противопоказаны и тело просило покоя, а вот душа, словно загнанный в банку мотылек, трепыхалась и билась, неспособная смириться с произошедшим.
- Есть много способов помешать казни , в том числе не нарушая закон, если для тебя это так важно.
Бьякуя:
Укитаке-тайтё знает, к чему он клонит, Укитаке-тайтё наверняка знает, каким будет итог разговора. Но Укитаке-тайтё все равно пытается стучаться в запертую дверь. Аккуратно, сэмпай, так можно кулаки сбить в кровь.
Однако капитан бил прицельно, отлично зная болевые точки Бьякуи. А если не знал наверняка, то хотя бы предполагал с удивительной точностью. Чертов закон, что призван хранить порядок в Сэйрэйтэе, не всегда бывает справедлив. Его жернова время от времени перемалывают невинных. Но что стоит одна жизнь в сравнении с порядком в целом Обществе душ? Эти потери настолько ничтожны, что ими можно пренебречь. Даже если это родной тебе человек — один из тех, кого ты готов защищать ценой своей жизни. И опять замыкается круг: ни одна отдельно взятая жизнь не стоит общественного спокойствия. Бьякуя на мгновение прикрыл глаза, потому что хладнокровно выдерживать испытующий взгляд сэмпая вдруг сделалось выше его сил. Через секунду он открыл глаза и озвучил свою точку зрения:
- Справедливостью стоит пренебречь ради общественного спокойствия. Совет 46 не ошибается — это истина, на которой держится Общество душ. — И никто, ни тем более он, глава дома Кутики, не имеет права пошатнуть эту истину. Голос звучал холодно и отстраненно, словно происходящее его не касалось. Голос звучал мертво. Снова ни трещинки, ни крошечной расселины в ледяном панцире. — А моя гордость, сэмпай, — служить безукоризненным образцом для подражания. Если Дом Кутики не будет подчиняться закону, то кто тогда будет?
Помолчал секунды две.
- Вам плохо, капитан. На этом мы закончим наш разговор — вам стоит вернуться к себе.
Укитакэ Дзюсиро:
Законы? Кто говорит о законах? А знаете ли вы, что такое закон?…
Паутина! В её тенетах запутывается мошка, а осы разрывают их. (с)
Паутина! В её тенетах запутывается мошка, а осы разрывают их. (с)
Сердце Укитаке сжалось от услышанного. Тот ли это Бьякуя, которого он знал когда-то? Может перед ним уже действительно совершенно другой человек? Впрочем, нет…отведенный взгляд говорил о другом, а Джоуширо как никто другой разбирался в людях, что неоднократно подмечалось самим Ямамото. Причем разбирался безошибочно и сейчас чувствовал как нелегко его воспитаннику.
-Совет 46 люди. А людям свойственно ошибаться!, - тихий и вкрадчивый голос Укитаке стал громче. То ли от отчаяния, что стена не поддается и ни один камешек так и не посыпался, то ли надеясь заставить оппонента самого разрушить эту стену.
-Справедливость выше закона, - уже спокойнее проговорил капитан и тяжело вздохнул, прикрыв рукой глаза. Как хорошо, что Шунсуй был полностью на его стороне. Когда-то сам Ямамото заложил в них эту простую истину, что внутреннюю справедливость стоит защищать до конца и чего бы это ни стоило. И сейчас, его понимание справедливости просто кричало о том, что он поступает верно. Как жаль, что нельзя было хотя бы на секунду вырвать свое сердце и одолжить его Бьякуе. Возможно тогда он бы понял…
-Если закон не подчиняется справедливости, он подлежит отмене. Тогда это будет правильно. А то, что не правильно, уже порочно по своей природе, - еще тише добавил Укитаке и наконец, убрал руку от лица.
-Конечно мне плохо, Бьякуя. Видеть, как ты соглашаешься с несправедливым смертным приговором, подписанным твоей сестре – станет тут хорошо, - нет, Джоуширо не собирался заканчивать этот разговор. У него был еще один козырь в рукаве, но он не хотел доставать его, боясь, что обидит Бьякую или причинит ему боль, хоть тот и не покажет этого. Оправдывает ли цель средства?
Бьякуя:
- Справедливость? — Бьякуя приподнял бровь. Единственное проявление эмоций. Четко отмеренное и взвешенное. И совсем не тех, что бушевали внутри самого мужчины. Наверное, в мире Сэмбондзакуры сейчас был шторм или сходили снежные лавины. Снаружи была ледяная пустыня. — Я знаю ваше понятие о справедливости, сэмпай. Ваше, капитана Кёраку и капитана Ямамото. Отчего вы не пытаетесь переубедить сотайтё, идеи которого по поводу справедливости схожи с вашими?
Он замолчал. Хотелось отвернуться, посмотреть на речушку под мостом или окинуть взглядом бессовестно звездное небо. Но это стало невозможным здесь и сейчас. Даже не потому что выносить полные укора, порицания взгляды Укитаке-тайтё было не самой легкой, но основной задачей — с этим Бьякуя справится, — а потому что и река, и небо, и все вокруг было ничтожным в сравнении с жизнью Кутики Рукии. Взгляд капитана Укитаке взывал к здравому смыслу, который у Бьякуи был. Вгляд Укитаке-тайтё взывал к братским чувствам и к чувствам главы Дома, которые требовали защитить младшую сестру и члена Дома. И этому взгляду сейчас противостояло чувство долга и понимание факта, что справедливость у каждого своя. Сколько душ — столько справедливостей. Которые в равновесии и порядке держит закон.
- Я вижу, Укитаке-тайтё, справедливость и без меня есть кому защищать. Поэтому я защищаю закон. Это моя справедливость, если вам так будет угодно.
Ну давайте, тайтё, узрите своими глазами, что бывает, когда сталкиваются две разные справедливости и каждый считает, что свою надо отстаивать до конца.
Укитакэ Дзюсиро:
Капитан Кутики все же смог застать Джоуширо врасплох. Бьякуя даже не представлял, что его аргумент с Ямамото и пониманием справедливости отправил Укитаке в нокдаун. Брови поднялись вверх то ли от удивления, то ли от возмущения и на секунду капитан даже отвел свой пристальный взгляд. Где-то в внутри начался счет: один, два, три... Никто из двоих присутствующих даже не подозревал, что именно эти слова в последствии заставят Укитаке напару с Шунсуем скрестить мечи с главнокомандующим ради этой самой справедливости, которую нужно защищать, чего бы это ни стоило. Четыре, пять...Джоуширо взглянул на звездное небо и тяжело вздохнул. Мягкий лунный свет освятил его бледное и грустное лицо. Сколько не бейся головой об каменную стену, она вряд ли проломится или перестанет быть каменной. Капитан предполагал подобный исход разговора, но не думал, что Бьякуя останется столь непреступным. Шесть, семь...Бьякуя вряд ли знал, что Укитаке уже пытался поговорить с Ямамото, но разговор получился еще короче чем сегодняшний. Когда была возможность решить проблему не доставая меч из ножен, Джоуширо всегда хватался за нее как за спасительную соломинку, но в этот раз, кажется, другого выхода не было. Придется им с Шунсуем сражаться за свою справедливость вдвоем. Восемь...
-Интересно, что ты сделаешь, когда мы окажемся по разные стороны баррикад,- Укитаке покачал головой и перевел взгляд с бледной одинокой луны на Кутики, про себя отметив, что они в чем-то похожи. Оба холодные и даже в окружении звезд кажутся совершенно одинокими. Джоуширо хотелось напомнить Бьякуе о его долге перед Хисаной, но это был бы определенно удар ниже пояса: подлый и коварный, ведь он знал эту историю и переживания Бьякуи только потому, что тот доверял своему сэмпаю, да и все это происходило не так уж давно на его глазах. Нет, определенно он не станет даже для благой цели пользоваться этим доверием, да и вешать еще один камень на шею, когда Бьякуе и так тяжело, во что Укитаке искренне верил, было бы подло. А потому он позволил начавшемуся счету дойти до десяти, что недвусмысленно означало поражение. Джоуширо не удалось расколоть ледяную стену, но по крайней мере, он искренне надеялся, что она хотя бы стала чуточку тоньше.
-Навести ее хотя бы, для нее это очень важно, - в голосе ясно слышались разочарование и усталость. Укитаке всегда стоял горой за своих подчиненных. Они были для него большой семьей, которую он любил и которая отвечала ему взаимностью. Так что понять холодность брата Рукии в такой ситуации ему было просто не под силу.
Бьякуя:
- Я сделаю то, что буду должен, — тихо ответил Бьякуя. Пусть в голосе не было горечи или боли, но в нем не было и той хладнокровной стали, что звучала еще десяток секунд назад.
Замолчав, он ждал следующего хода капитана Укитаке. Из всех людей в Обществе душ разговаривать о смертной казни Кутики Рукии ему меньше всего хотелось именно с сэмпаем. Тот знал всю историю с его покойной женой — тогда Бьякуя еще был жив и мог позволить себе поделиться радостью, а затем и болью с посторонним человеком. Тем более, если этим человеком был Укитаке Джоуширо, которого сам Кутики уважал и считал замечательным во всех отношениях. Капитан Тринадцатого отряда знал больное место Кутики, до сих пор сочащееся кровью, и Бьякуя со внутренним содроганием ожидал, когда тот, потеряв надежду воззвать к разуму, попытается воззвать к чувствам — не из расчета, но из отчаяния. Он собрался внутренне, готовясь принять удар и не показать, насколько глубоко этот удар войдет в его душу.
Но капитан Укитаке был человеком, достойным доверия.
Он был горд, чтобы просить о помощи. Он был горд, даже чтобы ее принять. Но сейчас, связанный по рукам и ногам статусом и обязанностями главы Дома Кутики, он отчаянно надеялся на помощь со стороны. Надеялся, что Укитаке, еще кто-то, кто видит эту ненормальную, вывернутую наизнанку и преувеличенную до невероятности ситуацию, смогут что-то сделать. Он не может в своей беспомощности — но смогут они. Пожалуйста, сэмпай, я надеюсь на вас.
- Спокойной ночи, сэмпай, — он развернулся, давая понять, что разговор окончен, и сделал шаг. Остановился, чуть повернул голову. — Спасибо вам, — и не дожидаясь ответа, двинулся прочь.
Укитакэ Дзюсиро:
Глаза капитана второй раз за ночь широко распахнулись, на этот раз от удивления. Маска приподнята? Чуткое ухо Укитаке заметило отсутствие холода в голосе, а последовавшая чуть позже благодарность позволяла однозначно сделать вывод, что такое поведение главы клана Кучики в отношении собственной сестры вынужденное. Удивление сменила легкая улыбка. Пусть ему не удалось подтолкнуть Бьякую к активным действиям, все же подобная реакция ледяного капитана уже была большой победой.
Улыбка не долго продержалась на лице Джоуширо. Он смотрел вслед не спешно удаляющемуся главе клана, а его сердце сжималось от жалости и отчаянно металось в груди, требуя от своего хозяина активных действий. Сейчас помощь была нужна не только Кутики младшей, но и ее брату, однако он был слишком горд чтобы показать это. Укитаке не знал этого наверняка, но что-то внутри, всегда безошибочно подсказывало ему когда другие нуждались в помощи со стороны. Терзаемый собственными сомнениями, Джоуширо уже развернулся, чтобы отправиться домой, но в последнюю секунду решил послушать свое внутреннее чутье. Его и капитана шестого отряда уже разделяла пара десятов метров, но это расстояние всего пол шага для шунпо. Мужчина преодолел его в одно мгновение и очутившись за спиной Кучики схватил его за запястье своей холодной рукой.
-Бьякуя! - Укитаке был одним из не многих, кто позволял себе обращаться к главе Благородного Дома Кутики по имени. Дело было вовсе не в неуважении. Просто для него было слишком тяжело придерживаться формальностей с человеком, к воспитанию которого он приложил свою руку. Впрочем, при посторонних он такого себе не позволял, понимая насколько это важно для главы клана сохранять лицо.
- Рукия не умрет. Я обещаю, - себе или Бьякуе Джоуширо дал обещание он и сам не понял. Впрочем, теперь была надежда, что Кутики станет хоть немного легче.
Бьякуя:
Бьякуя медленно опустил взгляд на руку сэмпая, что сжимала его запястье. Это было... странно. Переходило все разумные переделы. Не вписывалось в рамки мира, который Бьякуя построил для себя и вокруг себя. Появилось желание дернуть рукой и вырвать ее из бледных пальцев Укитаке. Но он не пошевелился. Потому что не было сил, потому что уважал сэмпая, потому что слова, которые он говорили, стали спасительной соломинкой, за которую захотелось отчаянно уцепиться. Бьякуя прикрыл глаза.
Вот сейчас сэмпай вложил в него надежду. Не ту призрачную, что служит муаром, спасающим от жестокой реальности, и при этом мозг продолжает в полной мере осознавать безнадежность ситуацию. А ту самую материальную надежду, которая дает толчок к действиям. Но Бьякуя действовать не мог. Только наблюдать. Но самое страшное в такой надежде, что ты уверен, всем сердцем веришь в лучшее. И когда эта надежда рушится, ты оказываешься неготов принять реальность.
Он посмотрел в глаза сэмпаю — чуть растерянно, чуть беспомощно. И кивнул, не зная, что сказать и как еще реагировать.
- Спокойной ночи, капитан Укитаке, — проговорил он, возвращая самообладание. И, мягко высвободив руку, поспешил уйти.
Укитакэ Дзюсиро:
Мужчина покорно разжал хватку своих холодных пальцев, когда Бьякуя попытался высвободиться. Он был как никогда серьезен и теперь, дав обещание, собирался выполнить его любой ценой. Если потребуется нарушить закон- он сделает это. Пусть это грозило ему потерей не только своего капитанского хаори, но и жизни. Какой из него капитан, если он не может защитить и спасти от гибели свою подчиненную? К тому же, жить с осознанием того, что ты ничего не сделал для спасения было бы просто невыносимо.
-Доброй ночи, капитан Кутики, - Укитаке кивнул и позволил ему уйти. Все же этот разговор принес свои плоды, пусть и не те, которые хотелось бы.
Мужчина поднял хмурый взгляд на звездное небо и немного полюбовавшись им, отправился домой. Прежде чем начать действовать нужно было хорошо отдохнуть, иначе какой прок с него, если болезнь свалит его с ног?
Первым делом было необходимо отправить прошение в Совет 46. Если и это не поможет, что ж... Кажется в его седой голове созрел план. Очень рискованный, но... «Нужно посоветоваться с Шунсуем. Я не имею права его втягивать в это, но один я не справлюсь». В глубине души он был уверен, что друг его поддержит и встанет с ним плечом к плечу если придется сражаться. Такие друзья встречаются раз в тысячу лет и Укитаке был безмерно благодарен судьбе, что он родился в нужное тысячелетие.
@темы: мои рассказики, история болезни, frpg
-
-
20.12.2014 в 17:30Наиболее полного изложения и описания того, в какой клетке из законов, правил и приличий находился Бьякуя в тот момент даже и не придумать. Всё точно, рамерянно, как взмах катаны. Вся княжеская сдержанность и боль, скрытность, гордость и невоможность просить о помощи. Вся заботливость и мягкосердечие Укитаке. Потрясающе.
Это моё имхо, раумеется, но видиние двух авторов - лучшее, что я встречала.*повторяюсь, но не сочти за лесть. мне правда ужасно нравится)))*
-
-
21.12.2014 в 02:34Да, у нас был чудесный Укитакэ. К сожалению, его скушал реал и он уже не играет там. Как, впрочем, и я. )
-
-
21.12.2014 в 08:17-
-
21.12.2014 в 12:26-
-
21.12.2014 в 13:23И жаль, что Укитаке только играет. Впрочем, его отыгрыши замечательны. Хоть так почитать.)