извилины должны извиваться
фандом: ориджиналы
категория: слэш
жанры: романтика, юмор, психология, повседневность
рейтинг: PG-13
размер: макси
статус: в процессе
бета: Elke Maiou
Вопреки опасениям Маккензи, Виктор отнюдь не настаивал пойти в какой-то конкретный, лично им выбранный и лично для него конкретный клуб. У страха глаза велики — и это как раз было про Мартина, когда он кивал, принимая первое из ряда условий трансвестита. В тот момент он сразу представил себя в какой-нибудь «Лагуне», окруженным толпой разномастных гомосексуалистов, так и норовящих ущипнуть его за зад — а ему приходится героически делать вид, что все окей, и улыбаясь обнимать Викторию за талию. Соглашаясь на такие жертвы, Маккензи и в самом деле ощутил себя героем этого города. Оказалось, зря.
читать дальшеОни поехали в выбранную им почти наугад «Дверь в небеса», что-то классом пониже, чем места, куда он привык ходить, где его знали и угадывали желания, но что-то весьма неплохое, если верить отзывам в онлайновом путеводителе по городу. Где-то в самом начале мелькнула мысль взять Виктора в «Хайбол» или «Зеленую фею», однако тут же потухла, сникла не столько под гласом рассудка, сколько от страха оказаться с геем-трансвеститом в месте, где его знает каждая… каждый официант, не говоря уже о компании. Стоило только представить, как до кого-то из ребят доходит, что с ним пришел переодетый мужик, как волосы на груди начинали седеть. Масштаб скандала разразился бы поистине колоссальный, но самой критичной проблемой было бы посмотреть отцу в глаза. Он-то, конечно, выкрутится — свалить всю вину на трапа будет не так уж и сложно, особенно с учетом потрясной того внешности. Мартин снова усилием воли заставил себя отвести взгляд от обтянутой скромным черным платьем фигурки трансвестита.
Несколько узкобедрой, как на его вкус, но... Боги, Виктора от женщины сейчас было не отличить, и он видел, как улыбалась тому — той, да-да, ведь с ним сейчас Виктория — охрана, видел, как легко идущую в насыщенно-розовых шпильках девушку провожают взгляды, как изучают ее стройные ножки, затянутые в черные чулочки, как оценивающе рассматривают ее другие девушки — и в особенности те, кто, вероятно, пришел в «Дверь в Небеса» не просто развлечься, а снять самца на ночь — а уж если повезет, то на срок от месяца до полугода. И вот эти если не завистливые, то заранее негативные взгляды и сообщали адвокату, что все в порядке и можно не седеть раньше времени в ожидании скандала.
Да он и сам, черт побери, видел, насколько потрясающе выглядит Виктория. Мартин даже испытал то самое «смотрите, какая со мной телка!» чувство гордости и глубокого морального удовлетворения, которое, конечно, споткнулось о не вовремя всплывшее из памяти знание, кто именно идет с ним под ручку.
Оказавшись в первом зале, они остановились, оглядывая клуб. Помещение было отчасти уже им знакомо по виденным фотографиям, но здесь, вживую, все было иначе. Музыка била по ушам, басами отзываясь под диафрагмой. Танцпол пока оказался почти девственно пуст, зато в глубине у барной стойки крутились люди, да и столики вокруг были прилично заняты. Маккензи мысленно похвалил себя, любимого, за то, что зарезервировал вип-кабинет, не полагаясь на случай и удачу.
— Пойдем в приват, — категорично предложил он, чувствуя, что ему нужно время, чтобы освоиться в новой роли. Параллельно пытаясь для себя решить дилемму: приобнять или не приобнять.
— Давай, — качнула головой Виктория в сторону лестницы, ведущей, судя по всему, именно к вип-кабинетам на втором этаже. — Нам ведь туда?
— Ну, полагаю, да. — Маккензи мягко подтолкнул Викторию в поясницу, принуждая сдвинуться с места.
Сам он на секунду отстал, чтобы снова иметь возможность оценить открывающийся вид на трансвестита со спины. Все-таки приобнять! И он поспешил догнать «девушку», ненавязчиво скользнул ладонью по обнаженным в глубоком вырезе лопаткам и опустил ту на выступающую бедренную косточку. Виктор скосил на парня взгляд, но промолчал. Лишь крепче сжал пальцы на клатче, таком же розовом, как и туфли, да одернул в некотором замешательстве рукава, спуская те на запястья. Он, как и сам Маккензи, тоже нервничал. Намного меньше, конечно, но незнакомое место вместо родной «Лагуны», полное потенциальных ненавистников, заставляло держаться в напряжении.
Поднимаясь по подсвеченным неоном ступеням, Мартин ловил себя на мысли, что под влиянием окружающих относиться к трапу, как к девушке, делается проще. Эта игра увлекает его, наполняя каким-то спортивным интересом.
— Нервничаешь? — поинтересовалась Виктория, усаживаясь на удобный диванчик и закидывая ногу на ногу. Она откинула волосы за плечо, очень соблазнительное чуть остренькое плечо, почти полностью открытое вырезом-лодочкой спереди. По сути, этот вырез и декольте на спине и были единственными вольностями в наряде трансвестита.
— С чего бы? — Мартин, поддернув на коленях брюки, уселся на диванчик напротив.
— Значит, показалось, — она улыбнулась и открыла сумочку, чтобы достать из нее зеркальце.
— Да тебя от девушки не отличить вот вообще. Даже прочие девки косятся на тебя недобро. Но классно выглядишь. Если бы я не знал, я бы точно запал на тебя.
Пока что велись все, кто их видел, судя по тем взглядам, которые он успел отследить, и Маккензи ощущал довольство и моральное удовлетворение. Хотелось злобно улыбнуться и со знанием дела произнести «Как и было запланировано». Однако глубоко внутри здравый смысл напомнил, что лично он к успеху отношения имеет, в общем-то, немного — заслуга тут на девяносто девять процентов Виктора. Но Виктория-то с ним! Он уже воображал, как после вывода Виктории к нужным зрителям за его спиной идут шепотки о неизвестной подружке, как они додумываются и наконец доходят до отца.
— Это все мы уже проходили, — Виктория двинула бровью, глядя на мужчину поверх зеркальца.
Мартин поперхнулся дыханием и ощутил себя крупно уязвленным. Вместе с тем он с каким-то проблеском радости отметил, что остроумие и уместность ответов Виктора, умение вышибить дух и заткнуть рот его, мать вашу, заводят! И хорошо это или плохо, ему еще было никак не понять, но желание уесть в ответ рождалось в нем немалое.
— Ладно, что будешь пить? — взглядом он указал на лежащее на низком столике меню.
— Мохито.
— Даже в меню не заглянешь? Тут должно быть много классных фирменных коктейлей.
— А я люблю мохито, — Виктория наконец убрала зеркальце в сумочку и откинулась на спинку диванчика. Мартин же взял меню и принялся его листать. — Я думала, суровые мужчины, предпочитающие девушек, пьют чистый виски. Или они им только напиваются?
Маккензи проигнорировал подначку — даже бровью не повел. Лишь залип на одной странице на несколько секунд, внутренне бесясь. Наконец он захлопнул меню и нажал кнопку вызова официанта.
— Ну вот мы сюда пришли, как ты и хотела. Дальше-то что?
— Ох, милый, ты говоришь так, словно я тебя сюда силком притащила, — Виктория изящно отмахнулась от него кистью руки. — Это ведь тебе от меня что-то надо, верно? Мне совсем не сложно просидеть в отдельном кабинете всю ночь — но учиться делать вид, что у тебя есть девушка, надо в первую очередь тебе, верно? — И вообще Викторию начала помалу раздражать манера Маккензи перекладывать свое «должен» на кого-то.
— Я вполне могу это делать, сидя тут. Когда придем в клуб, где я обычно тусуюсь, будет достаточно, чтобы тебя просто увидели — даже с расстояния.
— То есть, тест-драйв ты не выходя из автосалона совершаешь? — скептично поинтересовалась Виктория.
Она набрала воздуха, чтобы продолжить, но дверь приоткрылась, впуская официанта. Молодой человек поздоровался и замер, ожидая заказа.
— Мохито для леди, ром со льдом и кувшин апельсинового сока для меня. Также принесите нам фруктовую нарезку и пепельницу.
— О, кто-то решил сегодня быть пиратом? — улыбнулась она, когда официант ушел. — Напьешься, как Джек Воробей. Только, пожалуйста, не впадай в истерику, если снова проснешься у меня в постели.
— Уж не переживай, второй раз получить одну и ту же моральную травму невозможно.
Виктория приподняла бровь, улыбнувшись. Ей определенно понравился этот ответ.
— Ты уже прекратил впадать в панику при мысли о подобном? — она приятно рассмеялась. — Не за горами тот день, когда ты поймешь, что с девушкой, которую ты привел в ночной клуб, надо сидеть рядом, а не как за столом переговоров. Не мне тебе напоминать, Мартин, но это ты можешь спалиться перед родителями и друзьями — меня, как ты сам сказал, от девушки не отличить.
— Послушай, дай мне время, окей? — несколько с нажимом ответил Маккензи, откидываясь на спинку дивана.
— Окей, — без проблем согласился Виктор, которому и в самом деле было проще ходить с этим великим конспиратором по случайным клубам, нежели играть положенную роль среди тех, кому действительно будет дело. — Дай знать, как пробьют куранты.
— Я имею в виду, что я хочу немного посидеть в тишине, выпить…
— Для храбрости? — не удержалась Виктория и тут же прикрыла рот ладошкой, делая круглые глаза.
— Для удовольствия, — с давлением поправил Маккензи, которого шпильки трансвестита одновременно и бесили, и радовали.
Острота ума и языка сидящей напротив псевдодевушки были не в пример приятней плоской Сесиль, которая в компании сначала терялась на фоне остальных, а потом тихонько обижалась, давя на совесть окружающим. Надо, конечно, отдать должное: истерик она, слава богам, не закатывала, но и ощущать на себе постоянную обязанность держать ее в поле зрения и оказывать ей внимание только потому, что она Сесиль Морган, крайне утомляло, а следом и злило. Виктория, он был уверен, сама сумеет отвоевать себе достаточно места под солнцем, чтобы не чувствовать себя невидимкой.
— Смотри, чтобы рядом со мной для удовольствия не пришлось пить больше обычного, — улыбнулся трансвестит. — Но в любом случае, если тяжело, от идеи лучше отказаться. Не забывай, что найти за деньги кандидатку на роль твоей зазнобы будет легче, чем бороться с врожденной гомофобией головного мозга.
— Да не гомофоб я!
— С каких это пор? — совершенно искренне удивилась Виктория, даже немного подавшись вперед.
— Никогда им не был, — честно солгал Маккензи, опуская взгляд в стол при воспоминании их первого разговора на кухне.
Виктория с интересом приподняла бровь.
— Ну хорошо, давай считать так, — согласилась она, предпочитая вместе с экспериментатором создавать видимость, нежели доковыриваться до ничего сейчас не значащих мелочей.
Мохито оказался здесь весьма недурственным. Ничем не хуже, чем в той же «Лагуне», а уж там Хосе мешал этот коктейль как никто другой. Хотя казалось бы, ну что там мешать — а вот, это, похоже, была какая-то особая мексиканская магия. Ром, судя по всему, тоже был хорош, и после третьего самодельного коктейля и десяток долек бананов Мартин дозрел до танцпола.
— Ну-с, можно и кости размять, — похлопал он себя по бедрам. — Ты готова?
— Только без фанатизма — ловить тебя я больше не буду! — улыбнулась девушка, поднимаясь на ноги.
Она аккуратным жестом одернула юбку на длинных ногах, поправила платье на плечах, рукой встряхнула волосы. Моргнув, Маккензи поднялся следом, скользя взглядом по бледной тонкой шее, на которой едва заметно поблескивала цепочка, прячущаяся в вырезе платья. Он подал ей руку, когда они вышли на галерею второго этажа, и помог спуститься. Здесь, посреди людей, он снова ощутил азарт — и, пожалуй, безопасность.
Открытие было внезапным и, наверное, не очень приятным. Вдруг понять, что оставаться наедине с Викторией он робел. Боялся, что трансвестит начнет приставать? Опасался неловкой ситуации, из которой не сумеет найти достойный для себя выход? Оказаться среди людей для него сейчас было сродни тому, как выйти темным вечером на освещенную оживленную улицу из переулка, где орудует маньяк. Ну, может, с маньяком он хватил лишнего.
— Позвольте пригласить даму на танец, — с шуточной галантностью чуть согнулся в поклоне Мартин, следом увлекая даму за собой на танцпол.
Людей на нем, пока они пили коктейли и обменивались мнениями и колкостями, заметно прибавилось. Было почти тесно, несколько раз Маккензи толкнули в спину, несколько раз Виктории, избегая нетрезвых танцоров, пришлось вжаться в своего кавалера. А тот с удивлением отметил, что прикрывает трансвестита своей рукой, защищая от нежелательных касаний, вполне естественно, без внутреннего сопротивления, которое садняще копошилось в нем, когда они только пришли в клуб. Исключать целительное действие рома, конечно, не стоило, но Мартин надеялся, что он постепенно привыкает.
Музыка здесь была так себе. Не то, к чему он привык в «Фее» и «Хайболе». Слишком жестко и слишком громко. Танцевать можно, но хотелось бы все-таки иного. Чего-то попроще, помягче и помелодичней. Хотелось, чтобы Виктория, которая двигалась ритмично и гибко напротив, была ближе, чтобы его ладонь лежала на ее спине, ощущая изящный прогиб, чтобы вместо этого густого пропитанного табачным дымом запаха толпы он мог ощущать аромат ее популярной недорогой туалетной воды, искрящийся нотками цитруса. Но сейчас был только мерцающий свет, ореолом собирающийся вокруг темных волос Виктории, вибрирующие басы и мельтешащие кругом люди. Так что, когда она предложила отойти, он с радостью согласился. И взяв в баре ей мохито, а себе рома со льдом, дожидался ее на диване в холле, с которого отлично был виден выход из уборных.
Хотя, может, стоило бы, чтобы не был виден. Никогда не знаешь, как лучше. Но он чуть не выронил бокалы, когда увидел, как из туалетов Виктория вышла не одна, а вместе с какой-то блондинистой девицей, приобнимающей ее за талию. Внутри у него взорвался фонтан, ударяя в голову чем-то похожим на ревность. Чувством собственности. Возмущением. Потрясением. А тем временем Виктория, спокойно улыбаясь, что-то сказала блондинке. Та на мгновение нахмурилась, но тут же улыбнулась, взяла девушку за руку и поцеловала тыльную сторону ладони.
— Это что сейчас было? — настойчиво спросил Мартин. Стоило незнакомой девушке скрыться на танцполе, как он оказался рядом с Викторией, пристально на ту глядя. Она аж вздрогнула от неожиданности.
— Это что сейчас происходит? — парировала она, поднимая бровь.
— Ты со мной пришла, — напомнил Маккензи.
— Вот оно что. Не переживай, с тобой и уйду. — Она взяла у парня бокал с мохито. — М, спасибо. Очень мило с твоей стороны.
— Да не за что. Так а что она хотела?
— Чтобы я уехала с ней.
— А ты?
— А я сказала, что я с парнем.
— А руку она зачем целовала? — недоумевал Мартин.
Виктория вздохнула, обхватила себя поперек живота и обернулась к собеседнику.
— Видишь ли, иные девушки бывают более галантными кавалерами, чем мужчины. Она так извинилась. Еще вопросы? — серые глаза пристально и с вызовом взглянули на Маккензи: ну, давай-давай, что еще там у тебя за претензии?
— Но ты ей отказала?
— А не должна была?! — Виктория возмущенно рассмеялась. — Слушай, ну ты и козел!
На них обернулись.
— Пойдем в кабинет? — тут же предложил Мартин. — Расскажешь мне о галантности. Вдруг мне пригодится.
— Пойдем, горе ты кавалер.
категория: слэш
жанры: романтика, юмор, психология, повседневность
рейтинг: PG-13
размер: макси
статус: в процессе
бета: Elke Maiou
Вопреки опасениям Маккензи, Виктор отнюдь не настаивал пойти в какой-то конкретный, лично им выбранный и лично для него конкретный клуб. У страха глаза велики — и это как раз было про Мартина, когда он кивал, принимая первое из ряда условий трансвестита. В тот момент он сразу представил себя в какой-нибудь «Лагуне», окруженным толпой разномастных гомосексуалистов, так и норовящих ущипнуть его за зад — а ему приходится героически делать вид, что все окей, и улыбаясь обнимать Викторию за талию. Соглашаясь на такие жертвы, Маккензи и в самом деле ощутил себя героем этого города. Оказалось, зря.
читать дальшеОни поехали в выбранную им почти наугад «Дверь в небеса», что-то классом пониже, чем места, куда он привык ходить, где его знали и угадывали желания, но что-то весьма неплохое, если верить отзывам в онлайновом путеводителе по городу. Где-то в самом начале мелькнула мысль взять Виктора в «Хайбол» или «Зеленую фею», однако тут же потухла, сникла не столько под гласом рассудка, сколько от страха оказаться с геем-трансвеститом в месте, где его знает каждая… каждый официант, не говоря уже о компании. Стоило только представить, как до кого-то из ребят доходит, что с ним пришел переодетый мужик, как волосы на груди начинали седеть. Масштаб скандала разразился бы поистине колоссальный, но самой критичной проблемой было бы посмотреть отцу в глаза. Он-то, конечно, выкрутится — свалить всю вину на трапа будет не так уж и сложно, особенно с учетом потрясной того внешности. Мартин снова усилием воли заставил себя отвести взгляд от обтянутой скромным черным платьем фигурки трансвестита.
Несколько узкобедрой, как на его вкус, но... Боги, Виктора от женщины сейчас было не отличить, и он видел, как улыбалась тому — той, да-да, ведь с ним сейчас Виктория — охрана, видел, как легко идущую в насыщенно-розовых шпильках девушку провожают взгляды, как изучают ее стройные ножки, затянутые в черные чулочки, как оценивающе рассматривают ее другие девушки — и в особенности те, кто, вероятно, пришел в «Дверь в Небеса» не просто развлечься, а снять самца на ночь — а уж если повезет, то на срок от месяца до полугода. И вот эти если не завистливые, то заранее негативные взгляды и сообщали адвокату, что все в порядке и можно не седеть раньше времени в ожидании скандала.
Да он и сам, черт побери, видел, насколько потрясающе выглядит Виктория. Мартин даже испытал то самое «смотрите, какая со мной телка!» чувство гордости и глубокого морального удовлетворения, которое, конечно, споткнулось о не вовремя всплывшее из памяти знание, кто именно идет с ним под ручку.
Оказавшись в первом зале, они остановились, оглядывая клуб. Помещение было отчасти уже им знакомо по виденным фотографиям, но здесь, вживую, все было иначе. Музыка била по ушам, басами отзываясь под диафрагмой. Танцпол пока оказался почти девственно пуст, зато в глубине у барной стойки крутились люди, да и столики вокруг были прилично заняты. Маккензи мысленно похвалил себя, любимого, за то, что зарезервировал вип-кабинет, не полагаясь на случай и удачу.
— Пойдем в приват, — категорично предложил он, чувствуя, что ему нужно время, чтобы освоиться в новой роли. Параллельно пытаясь для себя решить дилемму: приобнять или не приобнять.
— Давай, — качнула головой Виктория в сторону лестницы, ведущей, судя по всему, именно к вип-кабинетам на втором этаже. — Нам ведь туда?
— Ну, полагаю, да. — Маккензи мягко подтолкнул Викторию в поясницу, принуждая сдвинуться с места.
Сам он на секунду отстал, чтобы снова иметь возможность оценить открывающийся вид на трансвестита со спины. Все-таки приобнять! И он поспешил догнать «девушку», ненавязчиво скользнул ладонью по обнаженным в глубоком вырезе лопаткам и опустил ту на выступающую бедренную косточку. Виктор скосил на парня взгляд, но промолчал. Лишь крепче сжал пальцы на клатче, таком же розовом, как и туфли, да одернул в некотором замешательстве рукава, спуская те на запястья. Он, как и сам Маккензи, тоже нервничал. Намного меньше, конечно, но незнакомое место вместо родной «Лагуны», полное потенциальных ненавистников, заставляло держаться в напряжении.
Поднимаясь по подсвеченным неоном ступеням, Мартин ловил себя на мысли, что под влиянием окружающих относиться к трапу, как к девушке, делается проще. Эта игра увлекает его, наполняя каким-то спортивным интересом.
— Нервничаешь? — поинтересовалась Виктория, усаживаясь на удобный диванчик и закидывая ногу на ногу. Она откинула волосы за плечо, очень соблазнительное чуть остренькое плечо, почти полностью открытое вырезом-лодочкой спереди. По сути, этот вырез и декольте на спине и были единственными вольностями в наряде трансвестита.
— С чего бы? — Мартин, поддернув на коленях брюки, уселся на диванчик напротив.
— Значит, показалось, — она улыбнулась и открыла сумочку, чтобы достать из нее зеркальце.
— Да тебя от девушки не отличить вот вообще. Даже прочие девки косятся на тебя недобро. Но классно выглядишь. Если бы я не знал, я бы точно запал на тебя.
Пока что велись все, кто их видел, судя по тем взглядам, которые он успел отследить, и Маккензи ощущал довольство и моральное удовлетворение. Хотелось злобно улыбнуться и со знанием дела произнести «Как и было запланировано». Однако глубоко внутри здравый смысл напомнил, что лично он к успеху отношения имеет, в общем-то, немного — заслуга тут на девяносто девять процентов Виктора. Но Виктория-то с ним! Он уже воображал, как после вывода Виктории к нужным зрителям за его спиной идут шепотки о неизвестной подружке, как они додумываются и наконец доходят до отца.
— Это все мы уже проходили, — Виктория двинула бровью, глядя на мужчину поверх зеркальца.
Мартин поперхнулся дыханием и ощутил себя крупно уязвленным. Вместе с тем он с каким-то проблеском радости отметил, что остроумие и уместность ответов Виктора, умение вышибить дух и заткнуть рот его, мать вашу, заводят! И хорошо это или плохо, ему еще было никак не понять, но желание уесть в ответ рождалось в нем немалое.
— Ладно, что будешь пить? — взглядом он указал на лежащее на низком столике меню.
— Мохито.
— Даже в меню не заглянешь? Тут должно быть много классных фирменных коктейлей.
— А я люблю мохито, — Виктория наконец убрала зеркальце в сумочку и откинулась на спинку диванчика. Мартин же взял меню и принялся его листать. — Я думала, суровые мужчины, предпочитающие девушек, пьют чистый виски. Или они им только напиваются?
Маккензи проигнорировал подначку — даже бровью не повел. Лишь залип на одной странице на несколько секунд, внутренне бесясь. Наконец он захлопнул меню и нажал кнопку вызова официанта.
— Ну вот мы сюда пришли, как ты и хотела. Дальше-то что?
— Ох, милый, ты говоришь так, словно я тебя сюда силком притащила, — Виктория изящно отмахнулась от него кистью руки. — Это ведь тебе от меня что-то надо, верно? Мне совсем не сложно просидеть в отдельном кабинете всю ночь — но учиться делать вид, что у тебя есть девушка, надо в первую очередь тебе, верно? — И вообще Викторию начала помалу раздражать манера Маккензи перекладывать свое «должен» на кого-то.
— Я вполне могу это делать, сидя тут. Когда придем в клуб, где я обычно тусуюсь, будет достаточно, чтобы тебя просто увидели — даже с расстояния.
— То есть, тест-драйв ты не выходя из автосалона совершаешь? — скептично поинтересовалась Виктория.
Она набрала воздуха, чтобы продолжить, но дверь приоткрылась, впуская официанта. Молодой человек поздоровался и замер, ожидая заказа.
— Мохито для леди, ром со льдом и кувшин апельсинового сока для меня. Также принесите нам фруктовую нарезку и пепельницу.
— О, кто-то решил сегодня быть пиратом? — улыбнулась она, когда официант ушел. — Напьешься, как Джек Воробей. Только, пожалуйста, не впадай в истерику, если снова проснешься у меня в постели.
— Уж не переживай, второй раз получить одну и ту же моральную травму невозможно.
Виктория приподняла бровь, улыбнувшись. Ей определенно понравился этот ответ.
— Ты уже прекратил впадать в панику при мысли о подобном? — она приятно рассмеялась. — Не за горами тот день, когда ты поймешь, что с девушкой, которую ты привел в ночной клуб, надо сидеть рядом, а не как за столом переговоров. Не мне тебе напоминать, Мартин, но это ты можешь спалиться перед родителями и друзьями — меня, как ты сам сказал, от девушки не отличить.
— Послушай, дай мне время, окей? — несколько с нажимом ответил Маккензи, откидываясь на спинку дивана.
— Окей, — без проблем согласился Виктор, которому и в самом деле было проще ходить с этим великим конспиратором по случайным клубам, нежели играть положенную роль среди тех, кому действительно будет дело. — Дай знать, как пробьют куранты.
— Я имею в виду, что я хочу немного посидеть в тишине, выпить…
— Для храбрости? — не удержалась Виктория и тут же прикрыла рот ладошкой, делая круглые глаза.
— Для удовольствия, — с давлением поправил Маккензи, которого шпильки трансвестита одновременно и бесили, и радовали.
Острота ума и языка сидящей напротив псевдодевушки были не в пример приятней плоской Сесиль, которая в компании сначала терялась на фоне остальных, а потом тихонько обижалась, давя на совесть окружающим. Надо, конечно, отдать должное: истерик она, слава богам, не закатывала, но и ощущать на себе постоянную обязанность держать ее в поле зрения и оказывать ей внимание только потому, что она Сесиль Морган, крайне утомляло, а следом и злило. Виктория, он был уверен, сама сумеет отвоевать себе достаточно места под солнцем, чтобы не чувствовать себя невидимкой.
— Смотри, чтобы рядом со мной для удовольствия не пришлось пить больше обычного, — улыбнулся трансвестит. — Но в любом случае, если тяжело, от идеи лучше отказаться. Не забывай, что найти за деньги кандидатку на роль твоей зазнобы будет легче, чем бороться с врожденной гомофобией головного мозга.
— Да не гомофоб я!
— С каких это пор? — совершенно искренне удивилась Виктория, даже немного подавшись вперед.
— Никогда им не был, — честно солгал Маккензи, опуская взгляд в стол при воспоминании их первого разговора на кухне.
Виктория с интересом приподняла бровь.
— Ну хорошо, давай считать так, — согласилась она, предпочитая вместе с экспериментатором создавать видимость, нежели доковыриваться до ничего сейчас не значащих мелочей.
Мохито оказался здесь весьма недурственным. Ничем не хуже, чем в той же «Лагуне», а уж там Хосе мешал этот коктейль как никто другой. Хотя казалось бы, ну что там мешать — а вот, это, похоже, была какая-то особая мексиканская магия. Ром, судя по всему, тоже был хорош, и после третьего самодельного коктейля и десяток долек бананов Мартин дозрел до танцпола.
— Ну-с, можно и кости размять, — похлопал он себя по бедрам. — Ты готова?
— Только без фанатизма — ловить тебя я больше не буду! — улыбнулась девушка, поднимаясь на ноги.
Она аккуратным жестом одернула юбку на длинных ногах, поправила платье на плечах, рукой встряхнула волосы. Моргнув, Маккензи поднялся следом, скользя взглядом по бледной тонкой шее, на которой едва заметно поблескивала цепочка, прячущаяся в вырезе платья. Он подал ей руку, когда они вышли на галерею второго этажа, и помог спуститься. Здесь, посреди людей, он снова ощутил азарт — и, пожалуй, безопасность.
Открытие было внезапным и, наверное, не очень приятным. Вдруг понять, что оставаться наедине с Викторией он робел. Боялся, что трансвестит начнет приставать? Опасался неловкой ситуации, из которой не сумеет найти достойный для себя выход? Оказаться среди людей для него сейчас было сродни тому, как выйти темным вечером на освещенную оживленную улицу из переулка, где орудует маньяк. Ну, может, с маньяком он хватил лишнего.
— Позвольте пригласить даму на танец, — с шуточной галантностью чуть согнулся в поклоне Мартин, следом увлекая даму за собой на танцпол.
Людей на нем, пока они пили коктейли и обменивались мнениями и колкостями, заметно прибавилось. Было почти тесно, несколько раз Маккензи толкнули в спину, несколько раз Виктории, избегая нетрезвых танцоров, пришлось вжаться в своего кавалера. А тот с удивлением отметил, что прикрывает трансвестита своей рукой, защищая от нежелательных касаний, вполне естественно, без внутреннего сопротивления, которое садняще копошилось в нем, когда они только пришли в клуб. Исключать целительное действие рома, конечно, не стоило, но Мартин надеялся, что он постепенно привыкает.
Музыка здесь была так себе. Не то, к чему он привык в «Фее» и «Хайболе». Слишком жестко и слишком громко. Танцевать можно, но хотелось бы все-таки иного. Чего-то попроще, помягче и помелодичней. Хотелось, чтобы Виктория, которая двигалась ритмично и гибко напротив, была ближе, чтобы его ладонь лежала на ее спине, ощущая изящный прогиб, чтобы вместо этого густого пропитанного табачным дымом запаха толпы он мог ощущать аромат ее популярной недорогой туалетной воды, искрящийся нотками цитруса. Но сейчас был только мерцающий свет, ореолом собирающийся вокруг темных волос Виктории, вибрирующие басы и мельтешащие кругом люди. Так что, когда она предложила отойти, он с радостью согласился. И взяв в баре ей мохито, а себе рома со льдом, дожидался ее на диване в холле, с которого отлично был виден выход из уборных.
Хотя, может, стоило бы, чтобы не был виден. Никогда не знаешь, как лучше. Но он чуть не выронил бокалы, когда увидел, как из туалетов Виктория вышла не одна, а вместе с какой-то блондинистой девицей, приобнимающей ее за талию. Внутри у него взорвался фонтан, ударяя в голову чем-то похожим на ревность. Чувством собственности. Возмущением. Потрясением. А тем временем Виктория, спокойно улыбаясь, что-то сказала блондинке. Та на мгновение нахмурилась, но тут же улыбнулась, взяла девушку за руку и поцеловала тыльную сторону ладони.
— Это что сейчас было? — настойчиво спросил Мартин. Стоило незнакомой девушке скрыться на танцполе, как он оказался рядом с Викторией, пристально на ту глядя. Она аж вздрогнула от неожиданности.
— Это что сейчас происходит? — парировала она, поднимая бровь.
— Ты со мной пришла, — напомнил Маккензи.
— Вот оно что. Не переживай, с тобой и уйду. — Она взяла у парня бокал с мохито. — М, спасибо. Очень мило с твоей стороны.
— Да не за что. Так а что она хотела?
— Чтобы я уехала с ней.
— А ты?
— А я сказала, что я с парнем.
— А руку она зачем целовала? — недоумевал Мартин.
Виктория вздохнула, обхватила себя поперек живота и обернулась к собеседнику.
— Видишь ли, иные девушки бывают более галантными кавалерами, чем мужчины. Она так извинилась. Еще вопросы? — серые глаза пристально и с вызовом взглянули на Маккензи: ну, давай-давай, что еще там у тебя за претензии?
— Но ты ей отказала?
— А не должна была?! — Виктория возмущенно рассмеялась. — Слушай, ну ты и козел!
На них обернулись.
— Пойдем в кабинет? — тут же предложил Мартин. — Расскажешь мне о галантности. Вдруг мне пригодится.
— Пойдем, горе ты кавалер.
@темы: мои рассказики, ориджиналы, неисповедимые пути