Чёрно-белое прошлое, разноцветное настоящее
2. Примерное время:
Год спустя от зимней битвы
3. Действующие лица:
Kuchiki Hisana, Ukitake Jushiro
4. Тип отыгрыша:
Старое новое знакомство
5. Краткое описание:
Укитаке получил разрешение на посещение мира живых по личным обстоятельствам, которые представляли из себя закупку всяких интересных вещей, которых в Мире живых было навалом. Нужно же было как-то коротать такую долгую жизнь? Получив свою печать в виде подснежника на грудь и гигай, капитан в прекрасном расположении духа направился в Каракуру, даже не догадываясь, какой встречей обернется его безобидная прогулка.
6. Рейтинг:
7. Предупреждения:
отыгрыш
Кутики Хисана:
У Хисаны случилась трагедия. Нет, не самое страшное, но всё-таки досадное обстоятельство, вынудившее её поспешно одеваться и, не смотря на то, что солнце уже давно скатилось за горизонт, отправиться в магазин пусть и не за самым необходимым, но очень и очень любимым продуктом. У девушки закончилось шоколадное мороженное, а смотреть новый фильм без оного как-то не комильфо, скучно, знаете ли, господа хорошие. И потому сейчас она, накинув длинное, рыже-золотистое пальто на плечи, застегивала сапожки, едва не сломав замочек. Прикусив от досады оцарапанный палец, выпрямилась и, несколько раз вдохнув-выдохнув, спокойно застегнулась. Спешить было некуда, до ближайшего магазина идти не так уж и далеко, улицы у них спокойные и тихие, ничего не случится. По крайней мере, она на это надеялась.
Накинув поверх пальто мягкий бежевый шарф, привычно погремев ключами, заперла дверь, погасив в доме свет, и заторопилась по улице. Под ногами похрустывал свежевыпавший снежок, легкий морозец щипал щеки и кончики пальцев – Хисана снова забыла перчатки дома. По случаю, вместе с мороженым, она решила докупить и всяческие бытовые мелочи, вроде зубной пасты и стирального порошка, подходящих к концу. Да и неплохо было бы взять баночку имбиря, листы нори и рыбы, и приготовить макидзуси на завтра. Или же завтра. Размышляя о всяческих бытовых мелочах и спрятав руки в рукава пальто, чтоб не слишком выстудить пальцы, Хисана не заметила, как прошла несколько улиц, и едва не натолкнулась на человека, преградившего ей дорогу.
- Ох, простите, - извинилась за свою невнимательность, шагнув чуть в сторону, намереваясь обойти мужчину. Но, не тут-то было. Путь сбоку преградил ещё один, сзади тоже послышались чьи-то шаги. Она оглянулась. Трое молодых мужчин, явно не слишком обремененных интеллектом, но уже где-то хорошенько «согревшиеся», решили поискать приключений. И нашли её. Ох, не к добру всё это, совсем не к добру. Вот чувствовала же Хисана, что стоило остаться дома, а за мороженым сходить с утра или сразу же после работы в «Аойе», семейном магазинчике.
- Прошу, дайте пройти, пожалуйста, - попросила негромко, надеясь, что всё-таки разум победит алкогольные пары. Впрочем, надежда эта была слабой, и с каждым мгновением таяла все быстрее и быстрее.
- Ты меня чуть не толкнула, малютка, - нахально улыбнулся тот, который стоял перед нею. И Хисана пожалела, что вместо секции кендзюцу, предпочла секцию искусства оригами в школе.
- Я перед вами извинилась, - твердо произнесла. – Пропустите, будьте так любезны, - в голосе появились звенящие, льдистые нотки и такой же лед во взгляде. Обычно, это помогало отделаться и от слишком настойчивых ухажеров, и даже от такой вот пьяни, но не в этот раз. Парень засмеялся и протянул руку, намереваясь схватить её за плечо. Шаг назад и чуть в сторону, разрывая дистанцию, стараясь не забывать, что сзади тоже есть опасность.
- Ну что ты, не можешь извиниться, как полагается? Поцеловать руку к примеру? Или в губы? – наглость некоторых не знала меры. – Что скажете, братцы? Хорошее извинение? – «братцы» загоготали, а у Хисаны от возмущения перехватило дыхание, и когда один из них все-таки ухватил её за руку, тут же отреагировала, как и любая другая нормальная девушка. Пощечиной. Звонкий, хлесткий звук эхом прокатился по пустынной улице. Её колотило от негодования, что впрочем, внешне практически не проявлялось, разве только если заглянуть в темные фиолетовые глаза...
Укитакэ Дзюсиро:
Мягкий свет фонарей, что рассеивал ночную тьму и освещал неширокие улочки спящего города, падал на лист бумаги, на котором словно произведения искусства виднелись слова, записанные с помощью кандзи. Аккуратные символы явно были выведены рукой мастера и могли бы вызвать восхищение у любого ценителя каллиграфии в мире живых, который взглянул бы на них. Единственным недостатком этой красоты – был смысл, что они несли в себе, потому что на самом деле это был просто список покупок, который Укитаке быстро, но аккуратно набросал от руки.
-Зефир, леденцы, вафельный торт…- пробубнил себе под нос капитан и, сложив список в четверо, сунул его в карман черного классического пальто.
Белый снег большими хлопьями кружился в воздухе и мягко ложился на землю, а те снежинки, которые до нее не долетали либо терялись в белых волосах мужчины, либо скапливались на одежде.
-Так…куда же я её, - руки похлопали по карманам и вот, в руках появилась небольшая записка, представлявшая собой рисованную от руки карту, украшенную зайчиками и котиками. Рукия, которая столько времени прожила в Каракуре, нарисовала капитану схему, как пройти в круглосуточный магазин, торгующий изумительными тортами. Судя по ее рассказам, они таяли во рту, и их вкус был сравним разве что с вечным блаженством. Оснований не доверять своей подчиненной Укитаке не видел, ведь она всегда приносила ему гостинцы из мира живых, вкус или запах от которых навсегда оставался в памяти, что говорило об их исключительных качествах.
Прежде чем свернуть в переулок, он несколько раз повернул нарисованную схему в руках, пытаясь понять, где у нее верх, а где низ. К сожалению, должно было признать, что, несмотря на все свои таланты, рисовать его подчиненная совершенно не умела.
Мужчина шел по переулкам, наслаждаясь звуком скрипящего под ногами пушистого снега и приятным, чуть прохладным зимним воздухом и легким морозцем, что едва ощутимо пощипывал щеки.
Впрочем, вскоре мужчина уткнулся в тупик и понял, что держал схему вверх ногами, а это был вовсе не котик, а хомячок, потому он, неправильно определив, что это были не странные уши, а щеки, принял север за юг.
Джоуширо тяжело вздохнул и огляделся. Время было позднее, а потому освещенные улицы были пусты и, спросить, где же этот хваленый магазин, было не у кого. Когда отчаяние заставило снова развернуть чудо схему, до уха донеслись чьи-то голоса и, капитан, надеясь расспросить о дороге, отправился на шум разговора.
То, что он увидел и услышал, откровенно говоря, повергло его в культурный шок. Конечно, он не настолько давно не был на грунте, но ни разу ему не попадались подобные компании, позволявшие себе подобное поведение в отношении представительницы прекрасного пола. Впрочем, даже если отбросить гендерный признак, судя по самому разговору, они вовсе не были знакомы, а дальнейшие их действия по распусканию рук стали последней каплей переполнившей чашу терпения.
-Боюсь, что извиниться придется вам, - раздался громкий голос, в котором внимательное ухо могло без труда различить командные ноты.
Мужчина спокойным шагом приближался к компании. Он выглядел довольно колоритно – длинные, чуть ниже лопаток седые волосы аккуратно лежали на черном пальто, классические брюки и блестящие, начищенные до блеска черные ботинки могли создать образ этакого гангстера из старых фильмов, ведь образ еще дополнял галстук и белая рубашка, которые виднелись из-под верхней одежды.
Джоуширо сравнялся с компанией, которая все это время глазела на него как на инопланетянина и молчала.
-Чо ты сказал? – наконец бросил ему в лицо самый наглый и самый здоровый из них. В воздухе повис неприятный запах, который был очень знакомым, ведь периодически распространялся над бараками одиннадцатого отряда. Впрочем, Джоуширо удержался от того, чтобы поморщиться.
-Я сказал, что вам придется извиниться, - спокойно повторил Укитаке и сделал шаг чуть влево, вставая между подвыпившим, обнаглевшим мужчиной и девушкой.
-Ты чо старикан, попутал чего? Иди домой грей косточки, пока мы тебе их не пересчитали! – подумав, что видимо фраза получилась очень устрашающей и красноречивой, он загоготал, а «братцы» поддержали общую ноту безудержного веселья.
Кутики Хисана:
Хисана обернулась на спасительный голос быстро и излишне резко. Взметнулись полы пальто, концы шарфа хлестнули по воздуху, и она с надеждой посмотрела на приближающегося мужчину. Высок, не молод и не стар, скорее – в самом расцвете сил, как сказала бы её бабушка, хорош собой, даже не смотря на то, что волосы его спорили цветом со свежевыпавшим снегом, прилично одет, судя по выправке и ровной, уверенной походке – имеет либо военный, либо государственный чин. Отчего-то лицо его показалось Хисане смутно-знакомым, но почему она так и не вспомнила. А он, видимо, просто проходил мимо и услышал творящееся безобразие. Мысленно возблагодарив ками за милость, она не стала просить помощи, ведь ситуация была ясна и без лишних слов. Но вот на оскорбление вступившегося в её защиту мужчины, смолчать не смогла, льдисто звенящим, от тщательно сдерживаемого гнева, голосом ответив:
- Вам следует надеть очки и научиться отличать пожилых людей от просто взрослых и куда более достойных, нежели вы, - он встал между нею и пьянчугой, закрывая собой от возможного нападения, но говорить из-за спины более сильного она не могла, потому сдвинулась ровно настолько, чтоб оппонент мог видеть её лицо.
- Ты чего ляпнула, мелкая? – тут же вызверился один из них, протягивая руку в её сторону снова. – Да я тебя счас!.. Да ты у меня!.. – но отчего-то столкнувшись со взглядом стоящего перед ним мужчины, как-то резко осекся и сдулся, потеряв боевой настрой и буркнув:
- Извиняюсь, - и, развернувшись, каким-то слишком нервным шагом направился по улице прочь, подальше от странного беловолосого. Его спутники, кидавшие на своего заводилу недоуменные взгляды, тоже убрались вослед, стараясь если не бежать, то уж не слишком от него отставать. Хисана провожала их взглядом, в котором читалось и облегчение, и затихающий гнев, и удивление. Тихий район, вроде бы, спокойный, никогда не было такого, чтоб кто-то на кого-то напал, а тут нате вам. Получите и распишитесь, принесло с доставкой едва ли не на порог дома. И откуда только такие личности берутся? Мало того, что сами бездельничают, так ещё и другим жизнь портят. Судорожно вдохнув и выдохнув, пытаясь отделаться от сковавшего на какое-то мгновение напряжения, она перевела взгляд на негаданного помощника, разглядывая его уже более пристально. Нет, он всё же совершенно точно ей знаком. Но где она могла видеть это лицо? В городском управлении? Вряд ли… в отделении муниципалитета? Тоже… Да и как-то трудно его было представить бродящим меж полок супермаркета, в котором она обычно скупала продукты. Может, виделись в парке?..
Но пауза затягивалась становясь уж совсем неприличной. Мужчина тоже всматривался в её лицо с какими-то непонятными, смешанными чувствами, в которых ей чудились сплетенные удивление, недоумение и… радость? Нет, совершенно точно – не понять.
- Простите мою бестактность, - решительно произнесла. – И прошу принять мою благодарность, за то, что вступились за меня. Я бы не справилась сама… - качнула головой чуть неодобрительно. Впрочем, факта это не отменяло. Она не справилась бы с тремя взрослыми парнями, да ещё и находящимися в состоянии «Фудзи по колено, море по щиколотку». Пусть, она уже давно самостоятельна, пусть, способна справиться с большинством сваливающихся на неё проблем, но кое-что всё-таки требовало мужского вмешательства. Сколько раз её пытались свести с разными достойными и хорошими людьми? И бабушка, беспокоящаяся о внучке, и немногие подруги, которым отчего-то её тяга к уединению и отчуждению стояла едва ли не поперек горла. Но Хисана всё так же оставалась одна, с поразительной ловкостью увиливая от отношений, таких привычных и обычных для всех вокруг, словно не замечая чужого недоумения. Подруги часто спрашивали её, кто тот, что похитил её сердце, но она лишь пожимала плечами. Ведь странно здесь хранить верность снам, всего лишь неясным теням, отголоскам прошлого. А её ли прошлое снится по ночам, она не знала. Но изменять своим принципам не имела ни малейшего желания.
- Вы подоспели очень вовремя. Впервые на этих улицах подобное вижу, - соединила кончики пальцев, наклонив голову чуть вбок.
Кукитакэ Дзюсиро:
Но вы, как дым, надвинулись, виденья,
Туманом мне застлавши кругозор.
Ловлю дыханье ваше грудью всею
И возле вас душою молодею.
Вы воскресили прошлого картины,
Былые дни, былые вечера.
Вдали всплывает сказкою старинной
Любви и дружбы первая пора.
Пронизанный до самой сердцевины
Тоской тех лет и жаждою добра,
Я всех, кто жил в тот полдень лучезарный
Опять припоминаю благодарно.©
Туманом мне застлавши кругозор.
Ловлю дыханье ваше грудью всею
И возле вас душою молодею.
Вы воскресили прошлого картины,
Былые дни, былые вечера.
Вдали всплывает сказкою старинной
Любви и дружбы первая пора.
Пронизанный до самой сердцевины
Тоской тех лет и жаждою добра,
Я всех, кто жил в тот полдень лучезарный
Опять припоминаю благодарно.©
Когда сталкиваются два хищника они пристально смотрят друг другу в глаза, пытаясь оценить силу противника. В конечном итоге, один из них или уходит, признав превосходство своего врага, либо нападает, рассчитывая на победу. Как это происходит в дикой природе и почему, никто не знает. Можно предположить, что все дело во взгляде, ведь не зря говорят, что глаза это зеркало души. Возможно, именно в них отражается весь опыт битв и сила какого-нибудь тигра или волка, о которой он безмолвно пытается предупредить своего противника до того, как начнется кровавая и смертельная схватка.
В том, что трое подвыпивших мужчин, которые в таком состоянии обычно считают себя как минимум непобедимыми и неуязвимыми, покинули возможное поле сражения, можно было провести аналогию с животными. Не смотря на то, что на груди капитана где-то под одеждой красовалась печать в виде подснежника, задачей которой было ограждение живых от огромной духовной силы, той малой части, что была оставлена, хватило, чтобы воздух словно сделался чуть гуще и тяжелее для дыхания в присутствии седоволосого мужчины. Невидимые и многочисленные щупальца реяцу незримо смокнулись на трех шеях, проникли сквозь кожу, заставляя ощутить огромную силу, которая исходила от незнакомца и необъяснимый, животный страх. Было вполне объяснимо, почему они, подчиняясь низменному инстинкту самосохранения предпочли прикусить свои языки, извиниться, как им было велено, да как можно быстрее отдалиться от источника незримой, ощущаемой физически опасности.
-С Вами все в порядке? - наконец спаситель развернулся к девушке и, когда на ее лицо упал бледный свет уличного фонаря, его ярко-зеленые глаза, похожие по цвету на молодой, только высунувшийся по весне из почки лист, распахнулись в нескрываемом удивлении. Черные брови взметнулись вверх, собрав на бледной коже лба несколько морщин.
-Хи...Хисана? -тихо шепнули тонкие губы и тут же застыли, оставив рот чуть приоткрытым от удивления. Сердце жалобно трепыхнулось в груди и забилось с непривычной скоростью, а в ушах неприятно зашумело. Ощущение было схоже с тем, как ощущает себя человек, которого пробудили ото сна бесцеремонно облив ледяной водой. Черно-белые картинки из прошлого, словно испуганные птицы, закружились перед глазами, возвращая Джоуширо на пятьдесят с лишним лет назад. Можно сказать, что за пару секунд он совершил самое настоящее путешествие во времени.
Всего пара секунд и вот, его удивленное лицо приняло свой привычный добродушный вид, а застывшие губы тронула теплая улыбка, но вот глаза отказывались смотреть на что-то другое, кроме знакомого лица.
Джоуширо поспешил сделать вид, что ничего не произошло, а в глубине души надеялся, что испуганная девушка не заметила его полного удивления взгляда и не услышала произнесенного имени. Впрочем, кто знает, возможно сейчас ее зовут совершенно иначе.
- Не стоит благодарности, я сделал то, что сделал бы любой на моем месте, - глаза продолжали пристально разглядывать знакомые черты лица. Этот овал, эта разделяющаяся, непослушная черная прядь волос падающая на лицо, эти фиалковые глаза...Последние сомнения, что скреблись изнутри, растворились в воздухе, оставив после себя терпкий вкус. Как же они с Рукией были похожи... Почти как две капли воды, но было что-то в старшей сестре мягкое, нежное, похожее на утреннюю росу, а Рукия скорее напоминала каплю осеннего дождя, прекрасную, но несущую в себе печаль уходящего лета и холод грядущей зимы.
-Позвольте, я сопровожу Вас, кто знает, может они захотят вернуться, - поймав себя на том, что так и не отвел взгляд, Укитаке наконец заставил себя взглянуть на что-то другое. Например на вот эту, безмятежно летящую кучку снежинок, которые слипнувшись вместе превратились в маленький, пушистый комочек, медленно кружащийся в воздухе.
Кутики Хисана:
Она услышала. Услышала собственное имя, произнесенное незнакомцем с таким оттенком, словно он знал её, давным-давно знал, пожалуй, даже лучше, чем она знала себя сама и от этого ощущения, того самого, когда картинка прошлого вдруг повторяется, отчаянно заломило виски, отчего-то ей показалось, что на стоящем перед нею мужчине черное кимоно и белое хаори. И Хисана, словно пытаясь стереть липкую пелену, упавшую на глаза, провела ладонью перед глазами – жест неведомо откуда прицепившийся, усталый и какой-то тяжелый. Слова спасителя донеслись, словно через ватную подушку. Но ещё спустя мгновение наваждение схлынуло, оставив после себя затихающую, ломящую виски боль и легкий тремор на кончиках пальцев.
- Простите, не встречались ли мы с вами ранее? – спросила, не надеясь на ответ. – Мне отчего-то кажется, что я когда-то видела вас, и вы знаете моё имя… но припомнить не могу… - немного растерянно, сжав и разжав замерзшие пальцы, и отмахнулась от этого «не стоит». – Конечно же, стоит. Если бы не ваша помощь… не знаю, что произошло бы… - она качнула головой, вздохнув. Отказываться от предложенной помощи было бы глупо, тем более, что хулиганье вполне могло оказаться поблизости, выжидая, пока она останется в одиночестве, дабы отыграться за недавнее унижение. А ещё что-то ей казалось в стоящем перед нею мужчине странным, словно его окружала тяжелая, давящая аура воли. Очень похоже она чувствовала себя в присутствии Абараи-куна, пусть и в несколько ином качестве, но… может, он тоже синигами? Но, тогда почему его видели хулиганы, а не только она?.. Больше вопросов, нежели ответов.
- Если вас, конечно же, не затруднит, - легким кивком дала понять, что принимает его предложение. Не было неловкости или отчуждения, которые она обычно испытывала в присутствии чужаков. Складывалось впечатление, будто она встретила давным-давно знакомого человека, давно и настолько хорошо, что была уверена – в его присутствии ей не грозит ничего. – Надеюсь, вы согласитесь после выпить со мной чашечку чая? – мягко спросила, не настаивая. Возвращаться домой, когда до магазина оставалось буквально два поворота отчего-то не хотелось. – Здесь неподалеку продают очень недурственные пирожные. Должна я хоть чем-то отблагодарить моего спасителя? – тепло улыбнулась. Отчего-то внутри распушилось солнечным комком ощущение правильности происходящего. Может, этот человек – подтверждение того, что её сны реальны? Может, он хоть немного сможет развеять туман неопределенности, сковывающий её самое?.. Она смела лишь надеяться на такой исход…
Укитакэ Дзюсиро:
Услышав вопрос, мужчина вздрогнул и мысленно отругал себя за то, что не смог сдержать своего удивления. Хотя, все, что происходит, определенно происходит не зря. Возможно, чья-то неведомая рука свела их как раз для того, чтобы он напомнил переродившейся девушке об ее прошлом. Зеленые глаза перестали следить за вальсирующими в воздухе снежинками и снова устремились на собеседницу. Прежде чем он ответил, в воздухе повисла неестественная, немного напряженная тишина, потому что Укитаке думал…думал, что делать. Ему так хотелось пуститься в длинный рассказ, рассказать про перерождения душ, Сейрейтей, ее благородного супруга, потерянную, но в конце концов найденную сестру, но было одно очень большое, весомое «НО». Закон запрещал рассказывать душам об их прошлой жизни, так как это могло нарушить чуткое равновесие, в котором находились два мира.
Сохранять «статус кво» капитан тоже не хотел, потому что понимал, как она может изменить судьбы нескольких душ в Сейрейтее. Сейчас он думал о Бьякуе и Рукии. Интересно, что сейчас сказал бы Кутики? Велел бы не нарушать закон или сделал бы все возможное, дабы вернуть те дни, когда был искренне счастлив? Но сейчас его не было рядом, а потому решать пришлось самостоятельно.
-Да, мы встречались, - наконец тишина, от которой в ушах неприятно звенело, была нарушена. Джоуширо принял решение, а его мозг довольно быстро нашел лазейку, позволяющую обойти закон.
Он не будет ей ничего рассказывать, просто поможет вспомнить. Конечно, обычно души ничего не помнили о своих прошлых жизнях, но то, что Хисане мужчина показался знакомым, давало большую надежду. Возможно, понадобится время, но стоило рискнуть. В конечном итоге, он ничего не теряет, а в случае успеха сделает все, чтобы вновь соединить два любящих сердца, хоть и рискует потом получить подзатыльник по своей седой голове от Ямамото. Совет 46 ничего не сможет сделать, потому что формально закон нарушен не будет. Да будет так!
-Я с удовольствием принимаю Ваше предложение насчет пирожных. Насчет моей затруднительности не беспокойтесь. Я никуда не спешу и времени у меня предостаточно, - мужчина тепло улыбнулся и приподнял воротник пальто, так как по телу пробежал озноб и, на мгновение, ему стало очень холодно. Ощущения, когда встречаешься с тем, с кем когда-то навсегда простился, было очень тяжело передать, но сейчас ему казалось, что это он оказался в прошлом, а не оно каким-то загадочным образом преодолело время, очутившись прямо здесь и сейчас. Происходившее казалось таким невозможным, что Джоуширо даже на мгновение показалось, что это сон или игра воображения. Чтобы удостовериться, что все так, как он видит, а глаза его не обманывают, он коснулся плеча девушки и когда ощутил, что Хисана вполне реальна и удостоверился, что она не растает в воздухе как фантом – успокоился.
-Я готов следовать за вами. К сожалению, я совершенно не ориентируюсь в городе, - чуть рассеянно он пожал плечами.
-Думаю, нам есть о чем с Вами поговорить, - на несколько секунд его бледное лицо вновь стало серьезным и задумчивым, но довольно быстро улыбка снова тронула его губы, - пойдемте?
Кутики Хисана:
Знает… он её знает. В груди снова остро кольнуло. Кто же он такой, человек из небывшего, человек из старого сна, человек из-за… Грани? Тихо выдохнув сквозь зубы, Хисана кивнула.
- Слава ками… а то мне в последнее время кажется, что я просто схожу с ума, - покачала головой и шагнула вперед, по улице. – Вы, вероятно, что-то искали? И… прошу прощения, не могли бы вы назвать ваше имя? – улыбнулась чуть смущенно, испытывая некоторую неловкость из-за того, что приходится обращаться к спасителю просто на «вы». Рассеянный свет уличных ламп, едва слышная мелодия ветра и кружащие в ней, как белоснежные легкие и крохотные бабочки, снежинки.
- Очень рада. Да, мне тоже кажется, что вам есть, что сказать мне. Как и мне – есть, что сказать вам. Пойдемте, - легкий кивок в ответ на принятие предложения о кружечке чая. – Тогда скажите заодно, пожалуйста, какие пирожные вы любите? – хруст снега под подошвами сапожек лишь придавал беседе очарования и какой-то легкой, светлой непринужденности. Будто она повстречала близкого друга и пытается вспомнить, как себя с ним вести, что изменила долгая дорога, предшествующая этой встрече. Тихо хмыкнув, Хисана свернула на широкую улицу, и перед спутниками во всей красе предстал круглосуточный двухэтажный супермаркет. Высокая, стеклянная коробка со светящимися окнами и снующими даже в такой поздний час людьми. Стеллажи, полнящиеся товарами, несколько отдельных магазинчиков внутри, в том числе и с замечательным натуральным кофе, разнообразной выпечкой по рецептам со всех сторон света, а ещё отличная книжная лавка. Ведь так приятно забраться на диван с кружечкой кофе в руках и воздушным пирожным с вишенкой, и приятно провести время за просмотром хорошего фильма или чтением интересной книги.
Двери супермаркета распахнулись перед ними автоматически, лицо Хисаны обдало порывом теплого воздуха.
- Здесь продают лучшую выпечку на три района, - указала на магазинчик под вывеской «Марико», - прошу, выбирайте. А после отправимся ко мне домой, думаю, там беседовать будет несколько удобнее, чем здесь, - кивнула на крохотные столики со стульями, стоящие у магазинчика и показывающие, что пирожные можно было как взять с собой, так и съесть тут, на месте, но ей казалось, что всё-таки лучше им будет говориться у неё дома, на кухне. Все же – спокойнее, да и не будет никто коситься на странные разговоры. У магазинчика, не смотря на поздний вечер, было необычно людно, что, собственно, только подтверждением доброй репутации и вкусовых качеств поставляемых сластей.
- Может, вы ещё что-то хотите купить? Можно зайти в сам супермаркет, - кивнула на ровные ряды полок и скучающих за кассами продавщиц, дежурящих ночью. Спокойствие, никаких пьяных лиц, ни даже подвыпивших. Охранник в строгом костюме, готовый пресечь нарушения, приятная и ненавязчивая, тихая мелодия, разительно отличающаяся от тех, которые обычно включают в магазинах.
Укитакэ Дзюсиро:
The world seems not the same,
Though I know nothing has changed.
It's all my state of mind,
I can't leave it all behind.© Within Temptation
Though I know nothing has changed.
It's all my state of mind,
I can't leave it all behind.© Within Temptation
Мужчина шел рядом и смотрел под ноги, задумчиво наблюдая за тем, как под его шагами сминается с едва слышимым хрустом свежевыпавший снег. Были ли воспоминания Хисаны такими же чистыми как он или все же потаенные уголки сознания аккуратными штрихами уже начали рисовать картины прошлого?
-Укитаке Джоуширо, капитан тринадцатого отряда, -будь рядом с ним кто-то другой, Джоуширо не назвал бы своего звания, но сейчас, каждое его слово могло стать кистью, рисовавшей на большом полотне кляксы, которым должно было принять очертания призраков далекого прошлого. Но нужно было быть осторожным. Сейчас капитан ходил по лезвию самого острого ножа и один неверный шаг мог стоить ему очень дорого.
-К сожалению, я не знаю названий. Обычно Рукия мне их приносит, -еще одна осторожная, яркая клякса темно-синего цвета, оттенок который можно было сравнить с красотой бескрайнего океана, просторы оного когда-то бороздили огромные парусные корабли - позвольте я доверюсь вашему вкусу?
Когда Укитаке заметил, что свет стал ярче и окрасил снег под ногами в разноцветные тона, он поднял глаза и ахнул. Обычно его походы по миру живых заканчивались довольно быстро и он покупал всякие вкусности в небольших палатках, потому магазин подобного размаха был для него в диковину.
-Ого!- вырвалось из груди после того как глаза внимательно пробежались по горящим в ночи рекламным вывескам.
-Вот ведь...А Рукия была права, он действительно огромный! - рука скользнула в карман пальто и достала оттуда аккуратно сложенную схему, что так заботливо была нарисована для него любимой подчиненной. С шелестом развернув бумагу, он опустил туда глаза и вздохнул.
-Кажется, его я и искал. Промахнулся всего-то двумя кварталами! Впрочем, не мудрено, Вы смогли бы что-то найти по этой карте?- мужчина протянул листок Хисане. Даже это движение не было случайным, ведь сбоку аккуратным почерком красовалась надпись "Надеюсь, Вам понравится!" И подпись "Кутики Рукия". Джоуширо внимательно наблюдал за девушкой, надеясь уловить в ее поведении хоть какие-то проблески возникших воспоминаний.
Теплый воздух, в котором витали аппетитные ароматы свежей выпечки и чего-то сладкого, приятно подул в лицо. Отряхнув с одежды и волос снег, капитан огляделся и еле сдержался от того, чтобы открыть рот от удивления, ведь изнутри магазин казался еще больше чем снаружи!
-Все свои покупки я совершу чуть позже, теперь я точно не заблужусь, благодарю, что показали это место. Давайте так, с вас пирожные, а я схожу за чаем. Для нашей предстоящей беседы нужен особый сорт, -последняя фраза была сказана неестественно тихо. Она предназначалась не Хисане, скорее была мыслью сказанной вслух. Когда-то давно Бьякуя со своей супругой навещали его и они проводили долгие часы в непринужденных беседах. В то время Джоуширо очень любил черный чай с вишней и мятой. Столь необычное, но весьма приятное сочетание вкусов и запахов обычно запоминались надолго. Именно этот чай он всегда заваривал гостям и сейчас, возможно, был одной из немногих вещей из прошлого, которую он мог дать Хисане попробовать на вкус. На несколько секунд лицо Укитаке стало грустным, ведь воспоминания тех дней были одновременно и прекрасными и отдавали нотой горечи. Он любил эти беседы, этих людей, а после смерти Хисаны все прекратилось. Тогда Джоуширо понял, что в самой смерти нет ничего страшного и болезненного. Всю боль и холод несут слова «больше никогда», с которыми она неразделимо связана.
Нужная лавка была найдена довольно быстро, а уговорить милую, чуть сонную девушку, что была продавцом в этом небольшом, но уютном уголке гипермаркета, смешать необходимые ингредиенты было совсем не трудно, хотя она и уверяла, что о подобной смеси слышит впервые и предлагала заменить вишню чем-нибудь другим.
Через несколько минут он вернулся к Хисане, сжимая в руках завернутый в красочную упаковку чай. Она тоже была не простой – Джоуширо попросил, чтобы на ней обязательно была изображена цветущая сакура, надеясь, что на полотне появится огромная, розовая клякса, которая, по сути, являлась центром всего сложного рисунка.
Кутики Хисана:
Укитаке… она перекатывала имя, как вода перекатывает камушки до тех пор, пока они не утратят свою остроту и новизну. Укитаке. В это имени было что-то особенное, теплая тень былой дружбы, былой памяти, былой жизни, которую она то ли жила, то ли не жила, силясь вспомнить, понять. И с этим именем неразрывно было связано другое, которое она услышала тогда, летом, которое пишется как «белый» и «ночь», а звучит… звучит единственно правильно, для неё. Бьякуя…
- Рукия… я слышала это имя… и отчего-то тоже знала его, - она качнула головой. – Отчего-то мне кажется, что с ней что-то случилось… и причиной произошедшему была я, - тихий, грустный вздох. – Абараи-кун говорил, что я на неё очень похожа. Он спутал меня с нею в парке не так давно и обещал познакомить, но так и не пришел в гости, - ей хотелось отчего-то, чтоб Укитаке-сан знал о встрече. Может, тогда он подсказал бы правильное значение произошедшего, перепутавшегося в её сознании кашей. Небывшее сталкивалось с настоящим, грозя обернуться чем-то совершенно невообразимым, ломающим привычный и размеренный ритм, в котором были лишь грустные и одинокие призраки, время от времени нуждающиеся в теплых словах, как и всякий из них.
- Один из самых больших в нашем городе, Укитаке-доно, - привычное обращение слетело с губ так легко, даже раньше, чем она подумала об этом. Она коснулась карты, разглядывая смешных зайчиков-хомячков и неровно начерченные линии. В груди отчего-то защемило. – Вы… позволите мне оставить её? – тихо спросила, не отрывая взгляда от, по сути своей – детских рисунков. – Вы просто свернули не в тот переулок, только и всего. Но я рада, иначе мы с вами не смогли бы встретиться, - улыбнулась, вспоминая свои первые рисунки. До сих пор дома на стене в рамке висел самый первый – фигура человека в кимоно и хаори, поймавшего на палец черную бабочку, нарисованная тушью. Ей всё время казалось, что чего-то на рисунке не хватает, то ли слова какого-то, то ли дерева, но… она пока не могла решиться внести коррективы.
Кивнув, она успела пробежаться по магазину и взять то, зачем, собственно, пришла, и только тогда подошла к магазинчику. Как раз и толпа слегка разошлась, давая выбрать. Пирожных она набрала много, но разных. Каждого вида по паре, чтоб попробовать, а потом уже можно было вернуться и взять наиболее понравившиеся. И как раз успела к моменту, когда пришел беловолосый капитан, несущий чай, словно самое большое сокровище. Да и весь вид его, эдакий загадочный и чуточку лукавый, говорил о том, что по какой-то причине о большем он умалчивает. Может, не время, может, не место…
Цветущая, прекрасная вишня, нарисованная на бумажном пакете, всколыхнула память о падающих, как снег, нежных лепестках, о теплом прикосновении и о чем-то ещё… таком мимолетно-щемящем. Хисана попыталась потянуть за ниточку этого мимолетного, легкого воспоминания, но внезапно заломило виски, да так, что в глазах потемнело, и она пошатнулась, едва удержавшись на ногах. Но почти сразу выровнялась, отрицательно качнув головой. Все в порядке, ей не нужна помощь.
- До моего дома недалеко, Укитаке-доно, - снова по полутемным улочкам, путающимся так, будто все они были на одно лицо. И все же, путь до собственного дома она знала лучше, чем собственную ладонь. Передав у двери коробки с пирожными мужчине, она открыла дверь, пропуская вперед.
- Прошу налево, кухня там, - щелкнула выключателем и быстро сбрасывая верхнюю одежду и обувь. Дом осветился изнутри мягким, рассеянным светом. Под пальто обнаружился темно-синий пуловер и темно-синие плотные джинсы, она не собиралась мерзнуть по такой погоде, натягивая коротенькие юбчонки с тонкими колготками в комплекте. Не для кого было рядиться, вот и поступала больше по уму, чем по желанию красоваться. Одернув длинные рукава, помогла перенести сласти и чай на кухню и поставить кипятиться воду, раскладывая на широком блюде сласти.
- Погодите ещё минуточку, я… должна вам кое-что показать, - до сих пор свой блокнот с записями она не показывала никому, но, может, Укитаке объяснит ей, что значат её сны. Быстро взбежав по лестнице в свою комнату, смахнула со стола блокнот, а после, подумав, и картину в рамке. И тут же вернулась к гостю, негоже заставлять его скучать.
- Вот, взгляните, Укитаке-доно, - положила перед ним сначала картину. Рядом устроила и блокнот, но сначала… - Мне кажется, здесь чего-то не хватает, - коснулась рисовой бумаги там, где пустовало незаполненное место. – Как вы думаете?..
Укитакэ Дзюсиро:
Глаза мужчины в очередной раз распахнулись от удивления, когда произнесенное Хисаной имя лейтенанта шестого отряда достигло его ушей. Неужели он не первый, кто столкнулся с ней в мире живых? Знает ли об этом Бьякуя? Впрочем, в то время, когда Хисана была жива, Абарая и Рукии не было в рядах шинигами, более того, они оба окончили академию спустя большое количество времени с того дня, как безжалостная смерть забрала это милое и доброе создание с собой, закрутив в непрерывном вихре вечных перерождений. Почему-то именно сейчас Джоуширо оценил всю иронию происходящего. Девушка могла переродиться где угодно, с каким угодно именем и с совершенно другой внешностью, но почему-то она очутилась именно в Каракуре, такой же, какой и была много лет назад, все еще носящая это имя, при произношении которого становилось теплее и спокойнее, словно само имя несло в себе теплый солнечный свет.
-Очень прошу, никому не говорите, что виделись с лейтенантом Абараем, особенно, что беседовали с ним, - черные брови сдвинулись к переносице, словно указывая на серьезность произошедшего. Конечно, скорее всего Ренджи не узнал в незнакомой ему девушке покойную жену собственного капитана, оттого не исключено, что мог наговорить много лишнего. Укитаке не хотел, чтобы из-за этого у лейтенанта возникли проблемы. Пусть лучше ему предстоит отчитаться перед Ямамото или даже Советом 46 за свои действия. Он был намного мудрее и более ценен, что могло дать ему некоторую фору.
Рукия...конечно, вы с ней похожи, но как мне?...
–Верно, в прежней жизни
Ты сестрой моей была,
Грустная кукушка, - хокку само сорвалось с языка. Кто сможет обвинить Укитаке в подсказке, зная его любовь к поэзии? Как же кстати оно было сейчас, ведь по сути, несло в себе две подсказки, которые должныбыли заставить кисть памяти плавно двинуться, дополняя рисунок большими, но четкими штрихами.
Доно... Сколько лет он не слышал этого обращения? Из этих уст оно приятно ласкало слух и возвращало уже позабытые воспоминания о прекрасном времени, что некогда подарила им злодейка судьба.
-Конечно, можете оставить себе, мне она больше не понадобиться, а Вам она куда нужнее, - снова несколько загадочно произнес Джоуширо, в очередной раз подавляя желание просто все рассказать Хисане.
-Видимо, провидению было угодно столкнуть нас...вновь, - последнее слово мужчина добавил чуть погодя, перед этим тщательно взвесив и распробовав его на вкус. По сути, оно ничего особенного не несло в себе, кроме того, что могло всколыхнуть тени прошлого.
Капитан уловил взгляд фиалковых глаз на пакете с чаем, украшением которого был яркий и переливающийся в магазинном освещении рисунок цветущей сакуры, а также уловил то, что на мгновение девушка потеряла равновесие, от чего инстинктивно подхватил ее под локоть, не давая упасть. Когда он почувствовал, что опасность миновала, Джоуширо убрал руку и сделал вид, что ничего не случилось. Подобная реакция сознания была вполне предсказуема, а потому и удивляться было нечему, ведь не каждый день в твою память возвращаются тщательно стертые перерождением воспоминания.
Весь путь до дома мужчина сохранял молчание, поскольку обдумывал свои дальнейшие действия. Что делать, если несмотря на все свои подсказки ей не удасться вспомнить? Конечно, нарушить закон он мог, пусть даже придется расплатиться за это жизнью, но где гарантии, что саму Хисану оставят в живых? Сомнения, словно огромная змея, сдавливали горло, шептали, просили отказаться от затеянного, но Укитаке не слушал их. Сердце говорило, что он действует правильно, справедливо, если хотите.
Когда Хисана вручила ему покупки, на секунду мужчина опешил. Вот уж точно, чего его никто не заставлял делать, впрочем, взгляд полный недоумения, быстро исчез с лица, когда тот напомнил себе, что для нее он простой мужчина, такой же, как тысячи вокруг. Зайдя в дом он огляделся и даже успел подметить, что даже сейчас Хисана одевалась довольно скромно. Возможно, она и изменилась, но все же приятно было наблюдать за знакомыми чертами. Это еще больше подкрепило решимость действовать и довести дело до конца.
Когда она забрала у него покупки, капитан разулся и снял пальто. Подував, он снял и пиджак, ведь всплывающие в его собственной памяти картины прошлого говорили о том, что все время, когда Хисана его видела на нем было белое хаори, поэтому белая рубашка, с которой волосы почти слились в одной гамме, сейчас была ну очень кстати.
Волосы... Да, волосы.
Тогда он носил их иначе. К сожалению, ничего подходящего для того, чтобы завязать их не было, потому мужчина просто одной прядью обмотал их и стянул в хвост. Сейчас он старался вспомнить каждую мелочь, что могла стать решающей в его намерениях.
Гость прошел в светлую кухню и замер в ожидании хозяйки, но она не заставила себя ждать. Когда нарисованная Хисаной картина оказалась у него в руках, Джоуширо не смог удержать теплой улыбки. Несмотря на некоторую неумелость художника, он легко угадал героя этого произведения.
-Да, не хватает. Цветущая сакура была бы очень кстати, - наконец, после нескольких секунд молчания, мужчина поднял на девушку глаза.
Кутики Хисана:
Тысяча лет, тысяча воспоминаний. Где она реальна? Где – всего лишь бледная тень нынешней себя? От обилия картинок, которые накладывались одна на другую, рябило в глазах и ломило виски.
- Укитаке-доно, - негромко, - прошу, давайте немного повременим. Мне кажется, что я сейчас сойду с ума… - вздохнула тяжело и поднялась, оставляя блокнот в руках гостя, а картину поставив в одну из ниш, оперев её на вазу с икебаной. Как во сне достала пузатые кружки и специальной лопаточкой насыпала чай, который купил Джоуширо. Сахара у неё не водилось, и потому на столе появился бочоночек с прозрачным медом, пахнущим летними травами. Залив чай, она поставила одну кружку перед мужчиной, а вторую – перед собой, присаживаясь напротив. Вдохнув аромат чая, едва удержалась от того, чтоб вздрогнуть. Ей почудился чей-то до боли знакомый голос, зовущий её по имени. Перед глазами в который раз потемнело, и она до побелевших пальцев вцепилась в столешницу.
- Не всё потеряно пока, стучат сгоревшие сердца… и красной нитью протянуть сквозь смерть и вечность новый путь… - выдохнула, будто забывшись. И кружили в воздухе нежно-карминовые лепестки вишен, и тянуло откуда-то мятой и горьковатым полынным дымом, свежей выпечкой и подтаявшим снегом.
А потом всё схлынуло. Хисана моргнула, опустив голову.
- Ох, простите, Укитаке-доно, я совершенно забылась, - вздохнула свободнее, поднимая кружку с чаем и делая маленький глоточек. На нёбе остался знакомый привкус, а виски снова заломило. Поставив кружку на стол, она сложила руки на коленях, впиваясь аккуратными ногтями в ладони, оттягивая ноющую боль, сменяющую воспоминания о былом.
- Какими ветрами вы в Каракуре, тайтё? – наклонила голову вбок, разглядывая знакомо-незнакомый облик Джоуширо. – Каким вы находите город? – мягкая, чуть смущенная улыбка, отчего в уголках глаз собрались едва видимые морщинки. Словно ей привычно было улыбаться – много и часто.
Укитакэ Дзюсиро:
Не сгорать привыкаю с годами,
А гореть, согревая теплом.
Но, как лампа старинная, пламя
Защищаю надежным стеклом.
А гореть, согревая теплом.
Но, как лампа старинная, пламя
Защищаю надежным стеклом.
-Да, конечно... - неприятное чувство словно иголкой ткнуло мужчину изнутри. Что он сейчас пытался сделать? Подтолкнуть девушку к воспоминаниям или вывернуть ее мир наизнанку? Не слишком ли много весточек из прошлой жизни он обрушил на хрупкие плечи?
Вопросы, словно рой пчел кружили где-то в голове, создавая неприятный гомон. Даже в ушах зазвенело в знак подтверждения того, что он перегибает палку и слишком торопит события. В конце концов, человеческий мозг был очень хрупок и девушка могла действительно потерять рассудок, окончательно запутавшись в нитях прошлого и настоящего.
Укитаке молча глотнул чай, проигнорировав мед, который не очень любил, и заглянул в дно стакана, словно там были написаны ответы на его вопросы, однако, ничего там кроме знакомого и греющего душу ароматного чая не было. Приятные воспоминания блеклыми картинками возродились в памяти, но вскоре растворились и исчезли, как утренний туман, что уходит с первыми лучами солнца, уступая место дневному зною после живительной прохлады ночи.
Из лабиринтов сознания, в которые погрузился мужчина его выдернул знакомый и приятный голос. Зеленые глаза, изучавшие содержимое стакана, устремились на вновь приобретенную старую знакомую. Хотя, пожалуй это слово не совсем подходило к этой девушке. Пусть она и не была ему другом, но и знакомой, явно тоже не была.
Тонкая грань между этими двумя понятиями стерлась где-то в прошлых годах, что однажды смешались вихрем безумно летящего времени. Укитаке несколько повременил, прежде чем отметить, словно пытался найти этот ответ для себя, кем же Хисана тогда стала ему? Просто женой любимого и, некогда сумасбродного ученика, или кем-то большим. Кем-то, кто был способен приносить тепло солнечного дня в его дом, вечно окутанный полумраком и до отвращения пропахший лекарствами.
-А? Я? О...если честно, я здесь за тем, чтобы сделать некоторые покупки. Всякие там сладости и прочие интересные вещи, которых у нас, к сожалению, не достать, -Укитаке пожал плечами и сделал еще один глоток. В этот раз от столь знакомого и мягкого вкуса ему стало немного не по себе. Неприятный холодок пробежал по спине и затерялся где-то в районе затылка, а все потому, что на мгновение ему почудилось, будто его задумка не увенчается успехом.
Кутики Хисана:
- В Обществе Душ? – она улыбнулась, снова вспоминая рыжего лейтенанта. Очень уверенного в себе рыжего лейтенанта, напросившегося останавливаться у неё в доме, когда он и его товарищи снова будут в Каракуре. – Там не делают сладостей и всяческих смешных мелочей? – улыбнулась тепло, размышляя о том – что же за место это такое, где обитают души. Ей казалось, что Абараи-кун что-то не договорил тогда, в парке, что-то очень важное, но не слишком приятное. Будто тот «рай» больше напоминал обычный мир, в котором могут и убить, и покалечить, и сотворить незнамо что. Наконец, она подняла кружку и отпила чаю ещё. Ладони отогрелись, и Хисана потянулась за пирожным с вишнями. Вишни она любила с самого детства и когда она беспокойно спала, маме достаточно было побрызгать в комнате духами с вишневым ароматом. И она успокаивалась… может, это как-то связано с обществом душ? Ведь бабушка говорила, что все души рано или поздно реинкарнируются здесь, пройдя очищение. Таяки-доно много знала о мире, ведь после смерти супруга, дедушки Хисаны, посвятила себя служению ками в одном из храмов. И… девушка всё же была склонна полагать, что бабушка Таяки права. Особенно, в свете открывшихся деталей. Наверняка, стоило позвонить ей, ведь после смерти родителей они почти не разговаривали. Только по большим праздникам. И Хисана тосковала за её голосом, за её спокойной уверенностью, за мудростью…
- Расскажите мне о… - она помедлила, задумавшись. Стоило ли вообще сейчас спрашивать о тех, чьи имена даже бередят её душу? Нет, всё же – стоит. – О Рукии, Укитаке-доно, - она наклонила голову вбок, разглядывая сидящего перед нею мужчину внимательно и пристально. – Она вам близка? Вы много о ней знаете? – ей хотелось, отчаянно хотелось услышать, что с девушкой всё в порядке, что она цела, жива и здорова, что способна справится со всеми бедами на своем пути. А если нет, то ведь у неё есть брат… старший брат, почему-то подумалось. Братья ведь защищают сестер, верно?..
Укитакэ Дзюсиро:
Океаном огорожены
И ветрами охраняемы,
Мы снегами запорошены
И дождями омываемы.
И ветрами охраняемы,
Мы снегами запорошены
И дождями омываемы.
Мужчина чуть заметно тряхнул головой, словно вытряхивая мысли о возможной неудаче и помассировал пальцем висок. В конце концов, шанс их встречи был такой же, как возможность находки маленький бусинки на бескрайних весенних полях, полных сочной зеленой травы и устланных яркими цветами, от обилия которых могло начать рябить в глазах. В двух словах, шанс их встречи неумолимо стремился к понятию "невозможно", но вопреки всему она произошла, а значит, что опускать руки ни в коем случае нельзя. Возможно, сама судьба подарила второй шанс и, сейчас, за него стоило цепляться, как утопающий цепляется за плывущее мимо бревно. Укитаке чуть взбодрился и одобрительно улыбнулся собственным мыслям, после чего сделал небольшой глоток, да вот чуть было не подавился, когда Хисана спросила про Общество Душ. Зеленые глаза то ли испуганно, то ли удивленно распахнулись, но капитан поспешил сделать вид, что ничего особенного не услышал, а потому быстро перевел взгляд на пирожные и схватил первое попавшееся, однако то, что в его руке оно сильно смялось, поскольку он нерассчитал силы, выдавало в нем волнение.
-Это тебе лейтенант Абарай рассказал? - хотя голос звучал как обычно спокойно и мягко, - или ты сама...вспомнила?
Джоуширо откусил большой кусок от пироженого и, как следует его распробовав, от удовольствия прикрыл глаза на минутку. Приятный вкус, в котором чувствовался легкий крем и едва ощутимая нота миндаля, был просто восхитителен, а потому это произведение кондитерского искусства довольно быстро было съедено, а испачканные в нежном креме пальцы, вопреки правилам этикета - облизаны.
Интересно, Абарай понимает, что рассказывая подобное смертным, нарушает закон? Главное чтобы никто не узнал и сам лейтенант не вздумал бы взболтнуть кому... По возвращении нужно будет поговорить с ним,-черные брови, что на несколько секунд раздумий съехались к переносице, снова вернулись на свое место, придавая гостю добродушный вид.
-Рукия? Рукия моя подчиненная, я знаю ее почти с первых дней ее появления в э...нашем обществе. Она очень серьезна и ответственна, целеустремленная и очень сильная. Не только как боец, но и как э...человек, как личность. Я горд, что она мой лейтенант. Если ты беспокоишься за нее, не стоит. Она член хорошей семьи и достаточно сильна, чтобы справляться с трудностями. Вдобавок, у нее есть брат и друзья, которые однажды рискнули ради нее жизнью. Такие друзья - настоящая ценность в жизни и с ними ничего не страшно, - почему-то говоря о друзьях Рукии, Джоуширо думал о Шунсуе и, в очередной раз осознал, что судьба сделала ему лучший подарок дав такого друга.
-Вы внешне с ней очень похожи. Такие же темные волосы, непослушная прядь, спадающая на лицо, глубокие глаза... Только у нее они темно-синие, как океан, - капитан замолчал и сделал большой глоток, после чего принялся рассматривать пирожные и думая, какое бы из них отправить в рот следующим.
Кутики Хисана:
Она улыбнулась, глядя на то, как взрослый мужчина волнуется подобно юноше на первом свидании.
- Рассказал Абараи-кун, а ещё мне кажется, что тот город, который я видела во снах… что он и есть ваше общество душ, - мягко улыбнулась, поставив кружку на стол и устроив руки на коленях, привычно больше глядя на мраморные прожилки столешницы. Ей вспоминались то узкие кривые улочки, полные нищеты и грязи, то величественные поместья, то золото осенней листвы, то свежевыпавший снег со следами птичьих лапок… наверное, это было странно. Но не здесь и не сейчас.
- Слава ками, - она слушала рассказ и от этого, где-то в глубине сердца, становилось так тепло, словно что-то, какая-то часть её успокаивалась. Наконец-то успокаивалась. Рукия защищена. У неё есть хорошие друзья и брат, которые спасли её и будут спасать. А ещё есть этот красно-рыжий хороший юноша, влюбленный в неё. Интересно, донес ли он фиалки? Надо будет спросить, если им снова доведется свидеться. Но от неё не укрылась запинка, с которой капитан говорил об обществе. – Вам ведь не разрешено рассказывать всё это обычным людям? – понятливо улыбнулась. – Вас не накажут за столь… вопиющее нарушение правил, тайтё? – с нотками волнения и беспокойства.
Улыбнувшись, она кивнула.
- Абараи-кун говорил мне об этом, - эдаким рассеянным, механическим жестом огладила кончиками пальцев край кружки. – Потому он и перепутал меня с ней тогда. Скажите, а почему Абараи-куна видела лишь я, а вас видят и те… люди? Но если нельзя рассказывать, то не нужно, – наклонила голову вбок, глядя тепло. А потом снова посерьезнела и сжала пальцами край столешницы.
- Укитаке-доно… если вы знаете Рукию, то наверняка знаете и её брата… - взглянула прямо в зеленые глаза. – Расскажите мне о… - на мгновение запнулась, собираясь с силами. – О Бьякуе, - сердце ёкнуло и заныло…
Укитакэ Дзюсиро:
Иногда сон прекрасный приснится,
Средство это природой дано,
Чтобы в прошлое мог возвратиться,
Посмотреть о минувшем кино.
Средство это природой дано,
Чтобы в прошлое мог возвратиться,
Посмотреть о минувшем кино.
-Некоторые поэты убеждены, что сны, это воспоминание нашей души о прошлой жизни. Я с ними согласен, - на секунду мужчина перевел свой взгляд с пирожных на Хисану, словно для того, чтобы подсказать ей, что сказанное очень важно для нее.
-Вы очень проницательны. Как и всегда, - Джоуширо улыбнулся словам Хисаны. Она поняла, что он не может ей вот так все взять и рассказать.
-Я не нарушаю правила. Я балансирую где-то между дозволенным и их нарушением, не беспокойтесь, у меня хорошее равновесие, - снова тепло улыбнувшись, мужчина наконец выбрал себе новое пирожное и, на этот раз, даже не испачкался в креме.
-Потрясающие пирожные, не перестаю восторгаться их вкусом. Еще раз спасибо, - и снова красиво украшенное кондитерское изделие было съедено, оставив после себя приятное вишневое послевкусие.
-Скажем так, Абарай приходил таким, какими мы, по сути, являемся, я же воспользовался осязаемой оболочкой. Я ведь пришел за покупками, согласитесь, было бы странно, начни в магазине предметы перемещаться по воздуху, - и снова приятный, чуть освежающий вкус чая прогрел горло.
-Вы помните его имя?, - Джоуширо чуть не подавился чаем, ведь отчетливо помнил, что ни разу за весь вечер не упомянул его имени. Удивленный взгляд, направленный на собеседницу, впрочем, довольно быстро сменился привычным, однако, мужчина, прежде чем заговорить немного помолчал, ведь ему предстояло взвесить свои слова, чтобы не потерять то самое равновесие и не оступиться.
-Я помню его еще мальчиком и знаю довольно хорошо, ведь обучал его каллиграфии и истории по просьбе его достопочтенного деда. Этот некогда живой и взрывной ребенок сейчас просто эталон уравновешенности и личного достоинства, - и снова капитан замолчал на несколько секунд, но вскоре продолжил, - у него тонкие, аристократичные черты лица и длинные черные волосы, на которых он носит кенсейкан, а еще серые глаза, напоминающие сумерки, что наступают совсем ненадолго, прежде чем на мир опуститься холодная, звездная ночь, - на секунду губы тронула печальная улыбка. Увы, большего Джоуширо не мог рассказать, хотя очень хотел. Теперь оставалось надеяться, что благодаря его описанию, Хисана вспомнит и Бьякую, которого уж точно видела в своих «снах», ведь не просто же так она вывела на бумаге тот рисунок, который показывала ему совсем недавно.
Кутики Хисана:
- Тогда я постараюсь не подталкивать вас к той грани, что заставит их нарушить, Укитакэ-доно, - она взглянула на него и потянулась за пирожным. – Мне почему-то кажется, нет, я совершенно точно уверена, что выбирая между правилами и справедливостью, вы выбираете второе, - а это совсем тихо, выбрав корзиночку с воздушным белковым кремом, украшенную вишенкой сверху. Даже не смотря на то, что путаницы больше не возникало, она совершенно явственно ощущала тень прошлого за своей спиной. Но ведь с того момента прошло, кажется, слишком много времени. Кажется, она сейчас не совсем такая, какой была тогда…
Хисана растерянно дернула себя за прядь отросших волос. Она не стриглась с лета, и теперь волосы тяжелыми, темными кольцами спускались примерно до лопаток. Тогда они у неё были куда как короче. Да и характер… она не знала, насколько изменилась, может, эти перемены отпугнут… кого? Неужели, она надеется, что увидит когда-нибудь мужчину из своих снов?
- Да, пирожные там прекрасные. Теперь вы знаете, как они выглядят, и сможете выбрать те, которые вам больше всего пришлись по душе, - улыбнулась, сковыривая вишенку с кремом чайной ложечкой. – Что примечательно, в этой кондитерской пирожные всегда свежие, Укитакэ-доно, - ещё ложечка восхитительного крема и глоток чая, оставляющего на губах привкус далекого прошлого, томящегося в груди.
- Абараи-кун как-то невзначай сказал… - тихо, совсем тихо, с тщательно скрываемыми нотками печали, столь же холодной, как и зима. – Мне отчего-то запомнилось… или вспомнилось, - она до побелевших костяшек сжала ложечку, а после спохватилась. – Простите, - посмотрела в зеленые глаза. – Мне отчего-то слишком явно сегодня вспоминается то, чего не было в этой жизни… - она вновь вернулась вниманием к пирожному, расправляясь сначала с кремом, а после и с корзиночкой из легкого, воздушного теста, слушая мужчину. А после замерла, словно громом пораженная. Лицо… то самое лицо с тонкими аристократическими чертами, глаза, серые, но не как сумерки, как живое серебро, серебряные звезды на бледном лице в обрамлении черных ресниц, черные волосы и белый кэнсэйкан, свидетельство его аристократического достоинства.
- И серебристый шарф… длинный… белое капитанское хаори поверх черных хакама и косодэ… а ещё меч… зампакто, кажется… - она не заметила, как всё-таки погнула ложку, а увидев, отложила, смущенно отводя глаза. – Простите, - улыбнулась робко. – Абараи-кун спрашивал, дам ли я разрешение, чтоб синигами останавливались в моем доме, когда будут приходить в Каракуру, - несколько поспешно схватила кружку, словно утопающий за соломинку. – Я… была бы рада, если бы гостевые комнаты не пустовали, - она грустно вздохнула. – После смерти родителей мне кажется, что дом слишком пуст… - качнула головой расстроено. Ей действительно было одиноко, ведь немногочисленные подруги уже обзавелись семьями или отношениями и видеться с ними удавалось не так уж и часто.
- А ещё… - она поставила кружку на стол и снова устроила ладони на коленях, сплетая пальцы в «замок», - надеюсь, моя просьба не окажется слишком… дерзкой? – она заглянула Укитакэ в глаза с надеждой. – Мне бы хотелось, чтоб вы забрали с собой этот блокнот, - она указала взглядом на пухленькую книжицу в темно-коричневом переплете под кожу. – И… передали тому, кому он предназначается. Я… записывала там свои сны и стихи, - вздохнула судорожно как-то, болезненно. – Вам ведь можно? Забрать и передать?.. – она ужасно волновалась, словно отдавала не простенький еженочник, а большую часть души в придачу…
Укитакэ Дзюсиро:
Джоуширо кивнул в знак благодарности за понимание и отметил про себя, что девушка стала немного другой. Та Хисана была как тень своего господина. В ней чувствовалась какая-то неуверенность, а голос ее звучал как весенняя капель, что тихо барабанит по крышам просыпающихся домов с первыми лучами солнца. Сейчас же перед ним была вполне самостоятельная девушка, вдобавок способная постоять за себя. В памяти всплыло, как несколько часов назад она отвесила звонкую пощечину хулигану. Конечно, в ней остался тот шарм и очарование, та нежность, которую помнил Укитаке, но все же, сказать «Вот – та самая Хисана» мужчина уже не мог. Несколько минут он молчал, застыв словно статуя. Казалось, что взгляд направлен на одну точку, но на самом деле, капитан не видел ничего материального, потому что блуждал по закоулкам прошлого. Разум воскрешал картины и сравнивал двух, а вернее одного человека, стараясь провести между ними черту различия и сходства, но все же последнего было гораздо больше. В конце концов, необходимо ведь делать поправку на то, что девушка росла совсем в других условиях, чем та Хисана, которую он знал до этого, а потому, данный факт не мог не оставить своего неизгладимого отпечатка. Судьба и так подарила второй шанс, а потому Укитаке решил не обращать внимания на такие вещи, к тому же, кто знает, может, повстречав Бьякую, все станет совсем как прежде. Лучше сделать и жалеть, что сделал, чем потом корить себя за то, что даже не попробовал.
-Потому что я старался всколыхнуть память, а Вы, Хисана-сан, не противились этому. Удивительно, что у нас это вообще получилось, - тихо проговорил капитан, наконец, перестав гипнотизировать точку пространства. Он снова поднял глаза на девушку и прищурил один глаз, на этот раз словно присматриваясь, насколько она изменилась внешне, но тут же себя одернул. Это было как минимум неприлично да и могло заставить Хисану почувствовать себя неловко. Впрочем, он успел про себя отметить, что внешние перемены совсем незначительны.
-И серебристый длинный шарф, и занпакто и белое капитанское хаори, - повторил мужчина и кивнул. То, что девушка начинала вспоминать такие мелочи, не могло не радовать. Что ж, значит, судьба не играла с ее памятью злую шутку.
-Я буду иметь ввиду и, в следующий раз, попрошу Рукию остаться у Вас, а не у Ичиго, - еще один глоток и вот, пустая чашка опустилась на стол. Укитаке бросил взгляд в окно и заметил, что ночь уже начала постепенно отступать. Ему казалось, что с момента их встречи прошло всего-то какие-то полчаса, но время, бессердечное и беспощадное, сегодня летело, совершенно не считаясь с его желанием.
-Я думаю, что смогу это сделать, - несколько помедлив, ответил мужчина, тщательно взвесив все за и против. Чаша весов «за» недвусмысленно перевесила, да и опять-таки, закон не запрещал что-то брать у живых людей или передавать вещи. Чуть лукавая улыбка тронула бледные губы. Хорошо, когда есть узкие тропки, по которым можно обойти нависший над тобой кулак, грозящийся тебя раздавить или скрытые места, где всевидящий глаз этого закона тебя не способен найти.