извилины должны извиваться
Саамская сказка
Пересказала А.Елагина
Долгий-долгий день ездит Солнце в берестяной кереже по синему небу — осматривает свои земли. Утром Медведь его везёт в полдень — Олень-бык, к вечеру — Оленьва-женка. Много, очень много дел у Солнца: надо дать жизнь всему, что должно родиться, надо растить деревья, ягель и травы, надо светить зверям, людям и птицам, чтоб жирели они и плодились, умножая богатства Солнца.
К вечеру устаёт Солнце, валится без сил за море. Ему бы уснуть-отдохнуть, а тут сын Пейвальке - солнечный луч пристаёт:
— Отец, пора мне жениться!
— Что верно, то верно — пора! А есть ли у тебя невеста?
— Нету. Примерял я свои золотые сапожки земным невестам, ни одной не пришлись впору. Ноги у них тяжёлые, от земли не оторвёшь. А мне в небе летать.
— Не там ты ищешь невесту, Пейвальке, - сказало Солнце. — Спрошу я Луну, дочь у неё родилась. Хоть и бедней нас Луна, а всё же, как и мы, по небу ходит.
читать дальшеДождалось Солнце того дня, когда Луна утром вышла на небо, подкатилось к ней поближе, спрашивает:
— Скажи, соседка, не растёт ли у тебя дочка хороша? У меня для неё жених есть, сынок мой Пейвальке - солнечный луч.
Затуманилась мать Луна, отвечает:
— Малое ещё дитя моя дочка. На руках держу и не чую, есть она или нет — чуть светится. Куда уж ей замуж!
— Ничего, — говорит Солнце, — наш дом богатый. Откормим, дородной будет. Дай, пусть посмотрит на неё мой Пейвальке.
— Ох, нет, — испугалась Луна и закрыла дитя тучкой, — сожжёт он её, твой Пейвальке. Скажу тебе правду, уже есть у неё суженый — Найнас - северное сияние. Вон он над морем ходит.
— Ах, так! — рассердилось Солнце. — Значит, нам отказ из-за какой-то полоски?! Видно, ты забыла, соседка, что я всему даю жизнь, что у меня — богатства, у меня сила!
— Сила твоя, сосед, сильна только вполовину, - молвила Луна, - а в сумерки ты где? А ночью? Долгой зимой где твоя сила? А Найнас - северное сияние и зимой и ночью даёт свет.
От таких слов ещё пуще взъярилось Солнце, мечет огненные стрелы, пышет жаром гнева: «Всё равно, — кричит, — женю сына на твоей дочке». Загремел гром, завыли ветры, вздыбились в морях воды, ходуном заходили горы. Шатко стало на земле. Сбились в кучу стада оленей, попрятались в вежи люди.
Поскорей ушла мать Луна в ночную темень. Думает: «Видно, надо спрятать дитя от солнечных глаз подальше». Присмотрела на озере плавучий остров, где жили старик со старухой, добрые люди, и сказала: «Вот кому доверю свою дочку!».
Устало бушевать Солнце, затих гром, улеглись ветры. Пошли старик со старухой в лес бересту драть. Видят: висит на еловой лапе серебряная люлька. Никого нет в ней, только слышится детский голос:
— Ниекия — нет меня. А вот я!
Смотрят: лежит в люльке дитя, на вид людское, но всё так и светится лунным светом.
Отнесли старики домой люльку, радуются, что теперь есть у них дочка. Стали её растить. Слушается она старика, как отца родного, слушается она старуху, как мать родную, а ночью выйдет из вежи, поднимет личико к Луне, протянет к ней руки и лучится ещё сильнее. Научилась она шить из оленьих шкур пологи и одеяла, научилась расшивать их бисером и серебром. А станет играть, крикнет: «Ниекия — нет меня!» — и исчезнет, только смех звенит рядом. Так и назвали её старики — Ниекия.
Выросла Ниекия, девушкой стала. Личико у неё круглое, румяное, как ягода морошка, волосы — нити серебряные, сама тоненькая и вся светится. Дошёл слух до Солнца, что живёт на острове невеста, на земных дочерей непохожа. Послало Солнце к ней сына своего Пейвальке. Прилетел Пейвальке на остров, заглянул к старикам в вежу, увидел он Ниекию, и мила он ему стала.
— Примерь, — говорит, — красавица, мои золотые сапожки!
Вся зарделась Ниекия, стала примерять сапожки и вдруг закричала:
— Ой, жжёт, больно!
— Ничего, — утешает Пейвальке, — привыкнешь!
Хотел он обнять Ниекию, унести с собою, но крикнула она:
— Нет меня, нет меня, нету! — и, словно тень, растаяла, исчезла.
А золотые сапожки остались у порога.
До ночи таилась Ниекия в Лесной чаще. А когда поднялась в небе Луна, пошла, пошла она по лунной дороге через леса, через горы, через тундру. Мать Луна вела её к морю и вывела на пустынный берег к одинокому дому. Вошла Ниекия в дом — никого в нём нету. Грязно, не прибрано в доме. Принесла Ниекия воды, вымыла дом, всё прибрала. Захотелось ей спать. Обернулась она старым веретеном, воткнулась в стенку и задремала.
В сумерках услышала Ниекия тяжелую поступь. В дом вошли воины в серебряных доспехах, один другого сильнее и краше. Это вошли братья Сполохи, впереди — старший брат их и вождь Найнас - северное сияние.
— Чисто в нашем доме, — сказал Найнас. - Видно, пришла к нам добрая хозяйка. Она таится, не вижу, а чую, смотрит живыми глазами.
Сели братья за ужин. Поели — стали играть, затеяли между собой битву. То схватятся в рукопашную, то рубятся мечами. Белым огнем сверкает оружие, алые сполохи пляшут в небе. Запели братья песню воителей неба и один за другим улетели. Только Найнас светлой тенью остался в доме. Стал он просить:
- Покажись, кто ты! Если старая старушка — моей матерью будешь, если мне ровесница — будешь сестрою, если юная девушка — назову невестой.
— Это я! — тихо молвила Ниекия и в сумерках ранней зорьки предстала перед Найнасом. Он спросил её:
— Пойдёшь ли за меня замуж, Ниекия?
— Пойду, Найнас, — чуть слышно ответила Ниекия. Но тут заря разгорелась, выглянул край Солнца. Крикнул Найнас:
— Жди меня, Ниекия! — и умчался, будто его и не бывало.
Каждый вечер прилетали Найнас и братья к родному дому, каждый вечер затевали игрища в небе, а на утренней зорьке улетали. Просила Ниекия Найнаса:
— Останься, Найнас! Хоть денёк побудь со мною!
— Не могу, — отвечал Найнас, — ждут меня за морем небесные битвы.
Стала думать Ниекия, как удержать Найнаса. Сшила она полог из оленьих шкур, вышила на нём серебром Звёздный Пояс и большие звёзды и развесила под потолком в доме. К ночи прилетел Найнас со своим войском. Натешились они в небе, наигрались и легли отдыхать. Крепко спит Найнас, а нет-нет, глаза откроет, видит: над ним тёмное небо и Звёздный Пояс, значит, ночь ещё, вставать рано.
Проснулась Ниекия, вышла из дома, а дверь притворить забыла. Открыл Найнас глаза — за дверью ясное утро, Медведь везёт Солнце по синему небу. Выскочил Найнас из дома, зовёт братьев. Но тут Солнце его увидало, охватило жаром, к земле прижало. Бросилась к суженому Ниекия, заслонила его от Солнца своим телом. Поднялся Найнас, стал светлой тенью и в вышине растаял.
А Солнце схватило Ниекию за косы, обожгло огненным взглядом, стало звать своего сына Пейвальке.
— Убей, а не пойду за Пейвальке! — плакала Ниекия.
Швырнуло тогда Солнце Ниекию матери Луне на руки. Приняла её мать Луна, к сердцу прижала, так с того времени и держит. Видишь тень её личика на лунном лике? Смотрит, смотрит Ниекия на светлую полоску над морем, на битвы Сполохов в небе и глаз оторвать не может.
источник
еще варианты сказок и мифов
Найнас
Найнас
Волны вынесли деву на берег моря. Та поднялась на гору и попала в пустую избу, залитую кровью. Девушка стала отмывать кровь, устала и решила вздремнуть. Чтобы не попасть в чужие руки, она превратилась в веретено (волшебный предмет у финно-угорских и других народов). Вскоре послышались шаги и в доме появились тени богатырей. Они почувствовали запах живого человека и поняли, что в доме была женщина, но не смогли найти ее.
Витязи принялись за еду, а потом — за удалую потеху: стали биться мечами, так что кровь залила всю избу. Чем больше распалялись молодцы, тем ярче становилась кровь. Наконец, боевая игра прекратилась, и бойцы тенями вышли из избы. Остался лишь их предводитель — Найнас. Он принялся искать невидимую гостью, и наконец та смилостивилась — в лучах утренней зари приняла свой облик. Найнас стал мужем лунной девы.
Невидимая дружина Найнаса — сполохи. Когда они бьются в избе, по небу разливается кровь — северное сияние. Этот миф известен многим финно-угорским народам. Сходный миф о небесной битве существовал у древних скандинавов: в небесном чертоге Одина Вальхалле собирались павшие в битвах воины и герои, пировали и сражались, каждый день воскресая для новой битвы.
Но Акканийди не могла жить в чертоге мертвых героев. Найнас отправил девушку к своей матери, дав ей волшебный клубок, который укажет дорогу, если не оглядываться и не отвечать на зов, кто бы тебя ни звал. Таков необходимый запрет для каждого (начиная с Орфея и Эвридики), кто собирается покинуть царство мертвых. Акканийди миновала все соблазны, прошла через радугу, достигла реки и тут попросила у матери Найнаса лодку, которую делал он сам и поранился: мать поняла, что девушку прислал Найнас.
Мать приготовила постель в амбаре, и Найнас стал навещать жену по ночам. При свете солнца Найнас появляться не мог — днем его не видела даже собственная мать. Две женщины решили задержать его хитростью — соткали звездный пояс и повесили под потолком, чтобы Найнас не отличил дня от ночи. Когда солнце уже ярко грело и Акканийди вышла по воду, Найнас пробудился и в ужасе бросился от света. За ним бросилась и жена Акканийди, чтобы заслонить его от солнца — но было поздно, Найнас растаял в его лучах. Сама же Акканийди тоже нарушила запрет — впопыхах появилась при свете Солнца простоволосой. Солнце схватил бывшую невесту своего сына и забросил ее на луну. С тех пор в лунных пятнах различают силуэт девы с коромыслом, идущей по воду.
«Мифы финно-угоров», Петрухин Владимир Яковлевич
Как дочь старухи сделалась женой солнца
Как дочь старухи сделалась женой солнца
Жил старик со старухой; у них была дочь. Раз старик пошел в лес драть бересту. Вдруг из-под березы выскочила лягушка и говорит:
— Старик, возьми меня замуж.
Старик отвечал:
— Куда мне с тобой? У меня есть жена.
Лягушка рассердилась и говорит:
— Есть у меня ножницы; если я ими уколю тебя раз, у тебя будут две раны; если уколю во второй, будут четыре; если уколю в третий, будут шесть ран, и ты изойдешь кровью.
Старик испугался и сказал:
— Хорошо, будь моей женой.
Лягушка велела ему построить себе вежу и каждый день носить ей пищу.
У лягушки были два сына и одна дочь. Одного сына звали Тесаный Пень, другого — Олений Хомут, а дочь называлась Остроглазка. Когда они подросли, они все большее и больше стали просить еды, так что старику не под силу было им доставать пропитание. Тогда лягушка сказала ему:
— Если ты не будешь нас кормить, мы съедим сперва тебя, потом твою старуху, потом твою дочь.
Они так и сделали: съели старика, потом взяли и старуху. А старуха раньше сказала дочери: «Когда они съедят меня, ты собери все мои косточки в мешок и сосчитай их. Всех соберешь девяносто девять, а нужно, чтобы их было сто. Ты ударь по спине Остроглазку: у нее изо рта выпадет кость. Возьми скорей эту косточку, кинь в мешок и беги. Как добежишь ты до луга, где течет речка, положи кости на землю, ударь три раза березовым сучком, — и сделается тупа . В ней ты и живи. А вот тебе еще сонная спичка». Дочь так и сделала.
Когда лягушка с детьми съели старуху, она подобрала девяносто девять косточек, потом ударила Остроглазку по спине, и у той выпала изо рта последняя кость. Остроглазка рассердилась и крикнула:
— Постой, придет очередь и до тебя, тогда полакомлюсь!
А девушка уже пустилась бежать. Добежала она до луга, где текла речка, положила мешок с костями на землю, ударила по ним три раза березовым сучком, — глядь, точно из земли выросла тупа. Стала девушка тут жить-поживать.
Лягушка хватилась девушки и послала старшего сына отыскать ее и узнать, как она живет. Тесаный Пень пошел и скоро нашел девушку. Он попросился к ней в тупу отдохнуть с дороги. Она пустила его к себе, накормила и уложила спать. Когда же он заснул, она тронула его сонной спичкой, и он сразу ослеп и оглох. Сама же она в это время играла с солнцем и вышивала себе пояс золотом и серебром.
На другое утро она отослала сына лягушки домой. Он пришел и ничего не мог сказать, как живет девушка. Лягушка рассердилась и говорит:
— Назвали тебя Пнем — и справедливо.
Послала она второго сына. Девушка и его угостила, уложила спать и тронула сонной спичкой. И он, вернувшись домой, ничего не мог рассказать.
Мать и ему сказала:
— Хомут ты — хомутом и останешься.
На третий день лягушка послала свою дочь Остроглазку. Девушка уколола ей глаза и уши сонной спичкой, а сама села играть с солнцем и вышивать свой пояс серебром и золотом. Но у Остроглазки были еще другие глаза на затылке: ими она и увидала, что девушка делает.
Она вернулась домой и рассказала все матери. Тогда они обе решили погубить девушку. А та, на всякий случай, взяла свой пояс, подвязала им себя под платьем и запрятала в него сонную спичку; в косу же положила ножичек.
Утром лягушка вломилась к ней в тупу вместе с Остроглазкой. Они схватили ее, зашили в нерпичью шкуру и бросили в море. Вернулись к тупе, смотрят - ее и не стало. Остроглазка и говорит:
— Девкиной-то избы нету; где же теперь искать пояс?
Лягушка сказала:
— Ну, теперь поздно, не воротишь девку; ее теперь уже далеко унесло.
И пошли они ходить по лесам и болотам и по сю пору, верно, ходят.
Девушку же принесло волнами к берегу. Она распорола ножичком кожу, вышла на берег и пошла, куда глаза глядят. Ей очень хотелось есть, и она ела по дороге ягоды. Наконец, пришла она к какой-то тупе.
Зашла в нее — в тупе пусто, только крови на полу налито, словно озеро. Она начала вычерпывать кровь; два раза вычерпала, но кровь опять выступала. Наконец, после третьего раза крови не стало видно совсем. Тогда она вымыла избу. Потом она начала искать, нет ли чего в тупе поесть; увидала за печкой лепешки, взяла одну, отломила кусок и поела. Но ей было страшно, потому что в тупе всюду проступала кровь. Она взяла, обернулась веретеном и спряталась за печкой.
В этой тупе жили сполохи. Они приходили сюда ночью и бились друг с другом: тогда на небе делалось светло, точно огни горели, а люди говорили: «Сполохи опять режутся».
Вечером вернулись домой сполохи; они сейчас же сказали:
— Здесь был человек-женщина, но ее не видно.
Начали они все есть; взяли по лепешке, а у одного лепешка начата. Звали его Найнас. Сполохи сказали ему:
— Найнас, этот человек тебе родня.
Найнас крикнул:
— Покажись, кто здесь есть! Если ты старик, ты будешь мне отцом; если старуха, будешь матерью; молодой — братом; женщина — сестрой, а девица — женой.
Как только он сказал это, веретено выпрыгнуло из-за печки и обратилось в девушку. Найнас обнял ее, поцеловал и сказал:
— Ты будешь моей женой. Но жить тебе здесь нельзя: тут сполохи режутся. Пойдем, я провожу тебя к моей матери.
Он привел ее к дороге, дал клубок ниток и сказал:
— Брось его на дорогу; куда он покатится, туда и иди. Смотри на клубок, а больше никуда не гляди, иначе сполохи унесут тебя на небо. Когда придешь к реке, зови перевозчика. Тебя перевезет моя мать: она живет на том берегу. Как придешь, сделай вежу; мы в ней будем жить с тобой.
Она бросила клубок на дорогу и пошла за ним. Шла она долго, днем и ночью. Ночью ее напугали сполохи, так что она чуть осталась жива: она слышала, как они пели: «Идет жена Найнаса, но скоро ее возьмет солнце». Она не оглядывалась, а шла все дальше и глядела только на клубок. Наконец, она пришла к реке и стала кликать перевозчика. Ее перевезла мать Найнаса.
Девушка тотчас начала строить вежу, а вечером пришел к ней Найнас. Он сказал ей:
— Как только будет светать, я уйду: если солнце увидит меня, оно меня сожжет.
А девушка повесила над постелью свой серебряный пояс. Как ни проснется Найнас, она все говорит ему: «Спи, еще ночь; посмотри, как на небе блестят звезды». Так она обманывала его три раза. Наконец мать Найнаса закричала:
— Невестка, возьми оленьи шкуры: они присохнут от солнца!
Услыхав это, девушка испугалась и выглянула из двери, не покрыв голову платком. Солнце увидало ее и схватило ее за волосы. Она закричала:
— Найнас, дай мне воды! Меня жжет солнце!
Найнас выбежал, но тотчас солнце сожгло его, и он умер. Тогда девушка взмолилась:
— Солнце, ороси меня водой!
Солнце сжалилось, оросило ее водой, но не отпустило. Ему очень полюбилась девушка. Оно взяло ее к себе, и сделалась девушка женой солнца.
Вскоре у них родилась дочь. Пока она была маленькая, ее учили всему, а когда она подросла, солнце решило опустить ее на землю, чтобы она нашла себе суженого.
Солнце и жена его сказали ей:
— Иди замуж за первого, кого встретишь; живите в любви, и у вас всего будет довольно.
Дали ей еще шелку и сказали:
— Приготовь три платка, продай их — и денег у вас будет довольно.
Солнце вмиг опустило свою дочь на землю. Она пошла по земле и скоро встретила пастуха. Она вышла за него замуж, как ей было велено. И платки она сделала, продала их, и стали они жить богато.
Люди начали им завидовать и говорить, что они живут чужим добром.
Пастух обиделся и сказал им:
— У меня все добро от солнца; если я захочу, я могу даже подняться к нему.
Народ еще больше рассердился; говорят ему:
- Если так, то поднимись завтра к солнцу; а если ты не поднимешься, мы убьем тебя.
Пришел пастух домой и рассказал все жене. Она опечалилась, но сказала:
— Дождемся утра.
Утром они пошли навстречу солнцу и увидали, что оно едет на олене. Они остановили его и рассказали ему про свое горе. Солнце сказало пастуху:
— Садись со мной, поедем.
Жена пастуха пошла обратно. Соседи спросили ее:
— Где муж?
Она отвечала:
— Он поднялся к солнцу.
Солнце привезло пастуха к себе домой. Теща приняла его ласково и угостила.
Солнце сказало зятю:
— Теперь спи, а утром поезжай вокруг земли вместо меня. Утром ты поедешь на медведе; в полдень пересядь на оленя, а вечером на важенку.
Пастух так и сделал. Когда он ехал на олене, ему захотелось ехать скорее, и он начал гнать его. Олень скоро упал мертвым. Пастух пересел на важенку и вернулся на ней к солнцу. На следующий день солнце поехало вокруг земли и увидало, что на дороге лежит мертвый олень. Вернулось домой солнце и расспросило об этом пастуха. Он рассказал, как все было. Тогда солнце сказало, чтобы он в другой раз не мучил животных.
На третий день солнце и его жена простились с пастухом, дали ему много добра и спустили его на землю. Он вернулся домой и зажил с женой еще лучше, еще богаче прежнего.
Запись Николая Харузина. Литературная обработка Наталии Будур
Пересказала А.Елагина
Долгий-долгий день ездит Солнце в берестяной кереже по синему небу — осматривает свои земли. Утром Медведь его везёт в полдень — Олень-бык, к вечеру — Оленьва-женка. Много, очень много дел у Солнца: надо дать жизнь всему, что должно родиться, надо растить деревья, ягель и травы, надо светить зверям, людям и птицам, чтоб жирели они и плодились, умножая богатства Солнца.
К вечеру устаёт Солнце, валится без сил за море. Ему бы уснуть-отдохнуть, а тут сын Пейвальке - солнечный луч пристаёт:
— Отец, пора мне жениться!
— Что верно, то верно — пора! А есть ли у тебя невеста?
— Нету. Примерял я свои золотые сапожки земным невестам, ни одной не пришлись впору. Ноги у них тяжёлые, от земли не оторвёшь. А мне в небе летать.
— Не там ты ищешь невесту, Пейвальке, - сказало Солнце. — Спрошу я Луну, дочь у неё родилась. Хоть и бедней нас Луна, а всё же, как и мы, по небу ходит.
читать дальшеДождалось Солнце того дня, когда Луна утром вышла на небо, подкатилось к ней поближе, спрашивает:
— Скажи, соседка, не растёт ли у тебя дочка хороша? У меня для неё жених есть, сынок мой Пейвальке - солнечный луч.
Затуманилась мать Луна, отвечает:
— Малое ещё дитя моя дочка. На руках держу и не чую, есть она или нет — чуть светится. Куда уж ей замуж!
— Ничего, — говорит Солнце, — наш дом богатый. Откормим, дородной будет. Дай, пусть посмотрит на неё мой Пейвальке.
— Ох, нет, — испугалась Луна и закрыла дитя тучкой, — сожжёт он её, твой Пейвальке. Скажу тебе правду, уже есть у неё суженый — Найнас - северное сияние. Вон он над морем ходит.
— Ах, так! — рассердилось Солнце. — Значит, нам отказ из-за какой-то полоски?! Видно, ты забыла, соседка, что я всему даю жизнь, что у меня — богатства, у меня сила!
— Сила твоя, сосед, сильна только вполовину, - молвила Луна, - а в сумерки ты где? А ночью? Долгой зимой где твоя сила? А Найнас - северное сияние и зимой и ночью даёт свет.
От таких слов ещё пуще взъярилось Солнце, мечет огненные стрелы, пышет жаром гнева: «Всё равно, — кричит, — женю сына на твоей дочке». Загремел гром, завыли ветры, вздыбились в морях воды, ходуном заходили горы. Шатко стало на земле. Сбились в кучу стада оленей, попрятались в вежи люди.
Поскорей ушла мать Луна в ночную темень. Думает: «Видно, надо спрятать дитя от солнечных глаз подальше». Присмотрела на озере плавучий остров, где жили старик со старухой, добрые люди, и сказала: «Вот кому доверю свою дочку!».
Устало бушевать Солнце, затих гром, улеглись ветры. Пошли старик со старухой в лес бересту драть. Видят: висит на еловой лапе серебряная люлька. Никого нет в ней, только слышится детский голос:
— Ниекия — нет меня. А вот я!
Смотрят: лежит в люльке дитя, на вид людское, но всё так и светится лунным светом.
Отнесли старики домой люльку, радуются, что теперь есть у них дочка. Стали её растить. Слушается она старика, как отца родного, слушается она старуху, как мать родную, а ночью выйдет из вежи, поднимет личико к Луне, протянет к ней руки и лучится ещё сильнее. Научилась она шить из оленьих шкур пологи и одеяла, научилась расшивать их бисером и серебром. А станет играть, крикнет: «Ниекия — нет меня!» — и исчезнет, только смех звенит рядом. Так и назвали её старики — Ниекия.
Выросла Ниекия, девушкой стала. Личико у неё круглое, румяное, как ягода морошка, волосы — нити серебряные, сама тоненькая и вся светится. Дошёл слух до Солнца, что живёт на острове невеста, на земных дочерей непохожа. Послало Солнце к ней сына своего Пейвальке. Прилетел Пейвальке на остров, заглянул к старикам в вежу, увидел он Ниекию, и мила он ему стала.
— Примерь, — говорит, — красавица, мои золотые сапожки!
Вся зарделась Ниекия, стала примерять сапожки и вдруг закричала:
— Ой, жжёт, больно!
— Ничего, — утешает Пейвальке, — привыкнешь!
Хотел он обнять Ниекию, унести с собою, но крикнула она:
— Нет меня, нет меня, нету! — и, словно тень, растаяла, исчезла.
А золотые сапожки остались у порога.
До ночи таилась Ниекия в Лесной чаще. А когда поднялась в небе Луна, пошла, пошла она по лунной дороге через леса, через горы, через тундру. Мать Луна вела её к морю и вывела на пустынный берег к одинокому дому. Вошла Ниекия в дом — никого в нём нету. Грязно, не прибрано в доме. Принесла Ниекия воды, вымыла дом, всё прибрала. Захотелось ей спать. Обернулась она старым веретеном, воткнулась в стенку и задремала.
В сумерках услышала Ниекия тяжелую поступь. В дом вошли воины в серебряных доспехах, один другого сильнее и краше. Это вошли братья Сполохи, впереди — старший брат их и вождь Найнас - северное сияние.
— Чисто в нашем доме, — сказал Найнас. - Видно, пришла к нам добрая хозяйка. Она таится, не вижу, а чую, смотрит живыми глазами.
Сели братья за ужин. Поели — стали играть, затеяли между собой битву. То схватятся в рукопашную, то рубятся мечами. Белым огнем сверкает оружие, алые сполохи пляшут в небе. Запели братья песню воителей неба и один за другим улетели. Только Найнас светлой тенью остался в доме. Стал он просить:
- Покажись, кто ты! Если старая старушка — моей матерью будешь, если мне ровесница — будешь сестрою, если юная девушка — назову невестой.
— Это я! — тихо молвила Ниекия и в сумерках ранней зорьки предстала перед Найнасом. Он спросил её:
— Пойдёшь ли за меня замуж, Ниекия?
— Пойду, Найнас, — чуть слышно ответила Ниекия. Но тут заря разгорелась, выглянул край Солнца. Крикнул Найнас:
— Жди меня, Ниекия! — и умчался, будто его и не бывало.
Каждый вечер прилетали Найнас и братья к родному дому, каждый вечер затевали игрища в небе, а на утренней зорьке улетали. Просила Ниекия Найнаса:
— Останься, Найнас! Хоть денёк побудь со мною!
— Не могу, — отвечал Найнас, — ждут меня за морем небесные битвы.
Стала думать Ниекия, как удержать Найнаса. Сшила она полог из оленьих шкур, вышила на нём серебром Звёздный Пояс и большие звёзды и развесила под потолком в доме. К ночи прилетел Найнас со своим войском. Натешились они в небе, наигрались и легли отдыхать. Крепко спит Найнас, а нет-нет, глаза откроет, видит: над ним тёмное небо и Звёздный Пояс, значит, ночь ещё, вставать рано.
Проснулась Ниекия, вышла из дома, а дверь притворить забыла. Открыл Найнас глаза — за дверью ясное утро, Медведь везёт Солнце по синему небу. Выскочил Найнас из дома, зовёт братьев. Но тут Солнце его увидало, охватило жаром, к земле прижало. Бросилась к суженому Ниекия, заслонила его от Солнца своим телом. Поднялся Найнас, стал светлой тенью и в вышине растаял.
А Солнце схватило Ниекию за косы, обожгло огненным взглядом, стало звать своего сына Пейвальке.
— Убей, а не пойду за Пейвальке! — плакала Ниекия.
Швырнуло тогда Солнце Ниекию матери Луне на руки. Приняла её мать Луна, к сердцу прижала, так с того времени и держит. Видишь тень её личика на лунном лике? Смотрит, смотрит Ниекия на светлую полоску над морем, на битвы Сполохов в небе и глаз оторвать не может.
источник
еще варианты сказок и мифов
Найнас
Найнас
Волны вынесли деву на берег моря. Та поднялась на гору и попала в пустую избу, залитую кровью. Девушка стала отмывать кровь, устала и решила вздремнуть. Чтобы не попасть в чужие руки, она превратилась в веретено (волшебный предмет у финно-угорских и других народов). Вскоре послышались шаги и в доме появились тени богатырей. Они почувствовали запах живого человека и поняли, что в доме была женщина, но не смогли найти ее.
Витязи принялись за еду, а потом — за удалую потеху: стали биться мечами, так что кровь залила всю избу. Чем больше распалялись молодцы, тем ярче становилась кровь. Наконец, боевая игра прекратилась, и бойцы тенями вышли из избы. Остался лишь их предводитель — Найнас. Он принялся искать невидимую гостью, и наконец та смилостивилась — в лучах утренней зари приняла свой облик. Найнас стал мужем лунной девы.
Невидимая дружина Найнаса — сполохи. Когда они бьются в избе, по небу разливается кровь — северное сияние. Этот миф известен многим финно-угорским народам. Сходный миф о небесной битве существовал у древних скандинавов: в небесном чертоге Одина Вальхалле собирались павшие в битвах воины и герои, пировали и сражались, каждый день воскресая для новой битвы.
Но Акканийди не могла жить в чертоге мертвых героев. Найнас отправил девушку к своей матери, дав ей волшебный клубок, который укажет дорогу, если не оглядываться и не отвечать на зов, кто бы тебя ни звал. Таков необходимый запрет для каждого (начиная с Орфея и Эвридики), кто собирается покинуть царство мертвых. Акканийди миновала все соблазны, прошла через радугу, достигла реки и тут попросила у матери Найнаса лодку, которую делал он сам и поранился: мать поняла, что девушку прислал Найнас.
Мать приготовила постель в амбаре, и Найнас стал навещать жену по ночам. При свете солнца Найнас появляться не мог — днем его не видела даже собственная мать. Две женщины решили задержать его хитростью — соткали звездный пояс и повесили под потолком, чтобы Найнас не отличил дня от ночи. Когда солнце уже ярко грело и Акканийди вышла по воду, Найнас пробудился и в ужасе бросился от света. За ним бросилась и жена Акканийди, чтобы заслонить его от солнца — но было поздно, Найнас растаял в его лучах. Сама же Акканийди тоже нарушила запрет — впопыхах появилась при свете Солнца простоволосой. Солнце схватил бывшую невесту своего сына и забросил ее на луну. С тех пор в лунных пятнах различают силуэт девы с коромыслом, идущей по воду.
«Мифы финно-угоров», Петрухин Владимир Яковлевич
Как дочь старухи сделалась женой солнца
Как дочь старухи сделалась женой солнца
Жил старик со старухой; у них была дочь. Раз старик пошел в лес драть бересту. Вдруг из-под березы выскочила лягушка и говорит:
— Старик, возьми меня замуж.
Старик отвечал:
— Куда мне с тобой? У меня есть жена.
Лягушка рассердилась и говорит:
— Есть у меня ножницы; если я ими уколю тебя раз, у тебя будут две раны; если уколю во второй, будут четыре; если уколю в третий, будут шесть ран, и ты изойдешь кровью.
Старик испугался и сказал:
— Хорошо, будь моей женой.
Лягушка велела ему построить себе вежу и каждый день носить ей пищу.
У лягушки были два сына и одна дочь. Одного сына звали Тесаный Пень, другого — Олений Хомут, а дочь называлась Остроглазка. Когда они подросли, они все большее и больше стали просить еды, так что старику не под силу было им доставать пропитание. Тогда лягушка сказала ему:
— Если ты не будешь нас кормить, мы съедим сперва тебя, потом твою старуху, потом твою дочь.
Они так и сделали: съели старика, потом взяли и старуху. А старуха раньше сказала дочери: «Когда они съедят меня, ты собери все мои косточки в мешок и сосчитай их. Всех соберешь девяносто девять, а нужно, чтобы их было сто. Ты ударь по спине Остроглазку: у нее изо рта выпадет кость. Возьми скорей эту косточку, кинь в мешок и беги. Как добежишь ты до луга, где течет речка, положи кости на землю, ударь три раза березовым сучком, — и сделается тупа . В ней ты и живи. А вот тебе еще сонная спичка». Дочь так и сделала.
Когда лягушка с детьми съели старуху, она подобрала девяносто девять косточек, потом ударила Остроглазку по спине, и у той выпала изо рта последняя кость. Остроглазка рассердилась и крикнула:
— Постой, придет очередь и до тебя, тогда полакомлюсь!
А девушка уже пустилась бежать. Добежала она до луга, где текла речка, положила мешок с костями на землю, ударила по ним три раза березовым сучком, — глядь, точно из земли выросла тупа. Стала девушка тут жить-поживать.
Лягушка хватилась девушки и послала старшего сына отыскать ее и узнать, как она живет. Тесаный Пень пошел и скоро нашел девушку. Он попросился к ней в тупу отдохнуть с дороги. Она пустила его к себе, накормила и уложила спать. Когда же он заснул, она тронула его сонной спичкой, и он сразу ослеп и оглох. Сама же она в это время играла с солнцем и вышивала себе пояс золотом и серебром.
На другое утро она отослала сына лягушки домой. Он пришел и ничего не мог сказать, как живет девушка. Лягушка рассердилась и говорит:
— Назвали тебя Пнем — и справедливо.
Послала она второго сына. Девушка и его угостила, уложила спать и тронула сонной спичкой. И он, вернувшись домой, ничего не мог рассказать.
Мать и ему сказала:
— Хомут ты — хомутом и останешься.
На третий день лягушка послала свою дочь Остроглазку. Девушка уколола ей глаза и уши сонной спичкой, а сама села играть с солнцем и вышивать свой пояс серебром и золотом. Но у Остроглазки были еще другие глаза на затылке: ими она и увидала, что девушка делает.
Она вернулась домой и рассказала все матери. Тогда они обе решили погубить девушку. А та, на всякий случай, взяла свой пояс, подвязала им себя под платьем и запрятала в него сонную спичку; в косу же положила ножичек.
Утром лягушка вломилась к ней в тупу вместе с Остроглазкой. Они схватили ее, зашили в нерпичью шкуру и бросили в море. Вернулись к тупе, смотрят - ее и не стало. Остроглазка и говорит:
— Девкиной-то избы нету; где же теперь искать пояс?
Лягушка сказала:
— Ну, теперь поздно, не воротишь девку; ее теперь уже далеко унесло.
И пошли они ходить по лесам и болотам и по сю пору, верно, ходят.
Девушку же принесло волнами к берегу. Она распорола ножичком кожу, вышла на берег и пошла, куда глаза глядят. Ей очень хотелось есть, и она ела по дороге ягоды. Наконец, пришла она к какой-то тупе.
Зашла в нее — в тупе пусто, только крови на полу налито, словно озеро. Она начала вычерпывать кровь; два раза вычерпала, но кровь опять выступала. Наконец, после третьего раза крови не стало видно совсем. Тогда она вымыла избу. Потом она начала искать, нет ли чего в тупе поесть; увидала за печкой лепешки, взяла одну, отломила кусок и поела. Но ей было страшно, потому что в тупе всюду проступала кровь. Она взяла, обернулась веретеном и спряталась за печкой.
В этой тупе жили сполохи. Они приходили сюда ночью и бились друг с другом: тогда на небе делалось светло, точно огни горели, а люди говорили: «Сполохи опять режутся».
Вечером вернулись домой сполохи; они сейчас же сказали:
— Здесь был человек-женщина, но ее не видно.
Начали они все есть; взяли по лепешке, а у одного лепешка начата. Звали его Найнас. Сполохи сказали ему:
— Найнас, этот человек тебе родня.
Найнас крикнул:
— Покажись, кто здесь есть! Если ты старик, ты будешь мне отцом; если старуха, будешь матерью; молодой — братом; женщина — сестрой, а девица — женой.
Как только он сказал это, веретено выпрыгнуло из-за печки и обратилось в девушку. Найнас обнял ее, поцеловал и сказал:
— Ты будешь моей женой. Но жить тебе здесь нельзя: тут сполохи режутся. Пойдем, я провожу тебя к моей матери.
Он привел ее к дороге, дал клубок ниток и сказал:
— Брось его на дорогу; куда он покатится, туда и иди. Смотри на клубок, а больше никуда не гляди, иначе сполохи унесут тебя на небо. Когда придешь к реке, зови перевозчика. Тебя перевезет моя мать: она живет на том берегу. Как придешь, сделай вежу; мы в ней будем жить с тобой.
Она бросила клубок на дорогу и пошла за ним. Шла она долго, днем и ночью. Ночью ее напугали сполохи, так что она чуть осталась жива: она слышала, как они пели: «Идет жена Найнаса, но скоро ее возьмет солнце». Она не оглядывалась, а шла все дальше и глядела только на клубок. Наконец, она пришла к реке и стала кликать перевозчика. Ее перевезла мать Найнаса.
Девушка тотчас начала строить вежу, а вечером пришел к ней Найнас. Он сказал ей:
— Как только будет светать, я уйду: если солнце увидит меня, оно меня сожжет.
А девушка повесила над постелью свой серебряный пояс. Как ни проснется Найнас, она все говорит ему: «Спи, еще ночь; посмотри, как на небе блестят звезды». Так она обманывала его три раза. Наконец мать Найнаса закричала:
— Невестка, возьми оленьи шкуры: они присохнут от солнца!
Услыхав это, девушка испугалась и выглянула из двери, не покрыв голову платком. Солнце увидало ее и схватило ее за волосы. Она закричала:
— Найнас, дай мне воды! Меня жжет солнце!
Найнас выбежал, но тотчас солнце сожгло его, и он умер. Тогда девушка взмолилась:
— Солнце, ороси меня водой!
Солнце сжалилось, оросило ее водой, но не отпустило. Ему очень полюбилась девушка. Оно взяло ее к себе, и сделалась девушка женой солнца.
Вскоре у них родилась дочь. Пока она была маленькая, ее учили всему, а когда она подросла, солнце решило опустить ее на землю, чтобы она нашла себе суженого.
Солнце и жена его сказали ей:
— Иди замуж за первого, кого встретишь; живите в любви, и у вас всего будет довольно.
Дали ей еще шелку и сказали:
— Приготовь три платка, продай их — и денег у вас будет довольно.
Солнце вмиг опустило свою дочь на землю. Она пошла по земле и скоро встретила пастуха. Она вышла за него замуж, как ей было велено. И платки она сделала, продала их, и стали они жить богато.
Люди начали им завидовать и говорить, что они живут чужим добром.
Пастух обиделся и сказал им:
— У меня все добро от солнца; если я захочу, я могу даже подняться к нему.
Народ еще больше рассердился; говорят ему:
- Если так, то поднимись завтра к солнцу; а если ты не поднимешься, мы убьем тебя.
Пришел пастух домой и рассказал все жене. Она опечалилась, но сказала:
— Дождемся утра.
Утром они пошли навстречу солнцу и увидали, что оно едет на олене. Они остановили его и рассказали ему про свое горе. Солнце сказало пастуху:
— Садись со мной, поедем.
Жена пастуха пошла обратно. Соседи спросили ее:
— Где муж?
Она отвечала:
— Он поднялся к солнцу.
Солнце привезло пастуха к себе домой. Теща приняла его ласково и угостила.
Солнце сказало зятю:
— Теперь спи, а утром поезжай вокруг земли вместо меня. Утром ты поедешь на медведе; в полдень пересядь на оленя, а вечером на важенку.
Пастух так и сделал. Когда он ехал на олене, ему захотелось ехать скорее, и он начал гнать его. Олень скоро упал мертвым. Пастух пересел на важенку и вернулся на ней к солнцу. На следующий день солнце поехало вокруг земли и увидало, что на дороге лежит мертвый олень. Вернулось домой солнце и расспросило об этом пастуха. Он рассказал, как все было. Тогда солнце сказало, чтобы он в другой раз не мучил животных.
На третий день солнце и его жена простились с пастухом, дали ему много добра и спустили его на землю. Он вернулся домой и зажил с женой еще лучше, еще богаче прежнего.
Запись Николая Харузина. Литературная обработка Наталии Будур
@темы: чтобы не потерять, мифология и фольклор, сказки